Поцелуй ангела

Она лишь самую малость подкрасила глаза и губы – вдруг граф не любит накрашенных девиц? Выбор украшений много времени не занял – в арсенале Джессики имелись, в основном, глиняные и деревянные бусы, браслетики и фенечки, категорически не подходившие к строгому костюму. Она ограничилась единственной золотой цепочкой с крошечным бриллиантовым сердечком и тонким кольцом с бирюзой – его родители подарили Джессике на шестнадцатилетие.

Она очень торопилась на встречу, но все равно опоздала. Пробки, знаете ли. В четыре часа с четвертью Джессика Лора Махоуни, отчаянно труся, толкнула тяжелую дубовую дверь старинного особняка – и оказалась в громадном и тихом вестибюле, напоминавшем зал небольшого замка. Толстые ковры устилали пол, на стенах висели скрещенные алебарды и охотничьи ружья, а в дверях, ведущих непосредственно в клуб, высился величественный человек в безупречном фраке и белоснежной манишке. В мысках лакированных туфель отражался свет электрических канделябров; такие же блики отбрасывала и идеально гладкая лысина величественного человека.

Окончательно оробевшая Джессика, еще утром собиравшаяся вести себя свободно и непринужденно, пискнула:

– Мне нужен мистер Холторп… Здравствуйте… В смысле граф Норрингтон…

Лысая голова склонилась на дюйм с небольшим, и величественный человек пророкотал густым басом:

– Позвольте ваш плащ, мисс. Граф Норрингтон ожидает вас в библиотеке клуба.

– Спасибо. А… как туда попасть?

– Следуйте за мной, мисс.

Величавый поплыл сквозь анфиладу залов, Джессика семенила в кильватере. В залах было тихо, ковровая дорожка скрадывала звук шагов. Веяло чем-то очень приятным и насквозь мужским – хороший табак, дорогой парфюм…

Может, она погорячилась и граф вполне настоящий? Куда она, в таком случае, лезет?

Величавый распахнул очередные резные двери и с легким поклоном отступил в сторону. Джессика вошла в громадный двухуровневый зал библиотеки.

Книги, книги, книги… Они возносились к далекому потолку, они стройными рядами стояли на полках, лежали на обитых темным сукном столах. Джессика в жизни не видела столько книг, собранных в одном месте, и теперь завороженно разглядывала книжные полки, на некоторое время начисто забыв, зачем сюда пришла.

Собственно, она и не заметила того, кто назначил ей встречу, а потому совершенно искренне и от всей души заорала, когда из полутьмы к ней шагнул высокий темноволосый мужчина. Величавый скорбно заломил бровь и поспешно ретировался, прикрыв за собой двери. Темноволосый мужчина гневно уставился на Джессику и выпалил:

– Вы что это орете?!

– А зачем вы меня напугали?

– Напугал? Я собирался поздороваться…

– Выплыли из темноты, как демон какой-то… – Тут она сообразила, что хамить работодателю с первых же минут знакомства несколько неразумно, и дала задний ход. – Просто очень неожиданно. Здесь такая величественная атмосфера…

– Судя по всему, в библиотеке вы впервые в жизни?

Она возмущенно вскинула на него глаза…

… и тут же забыла обо всем на свете.

4

Ричард Холторп, граф Норрингтон был высок, широкоплеч и худощав. В том, как он двигался, чувствовалась громадная, скрытая до поры сила – не мощь мускулов, а та жилистая, упругая сила, которая помогает волку бежать не останавливаясь через снежный перевал в течение нескольких суток…

У графа Норрингтона были темно-русые волосы, тронутые на висках легкой сединой, трагические черные глаза под густыми бровями, чуть высоковатые скулы, упрямый подбородок и красивый орлиный нос. В общем и целом ему бы очень пошло что-нибудь черное с серебром, в духе Регентства… шляпа с пышным плюмажем, шпага, верный конь – ну вы понимаете.

Граф Норрингтон был молод. Учитывая возраст его старшей дочери – вероятно, немного за тридцать. Если же не знать про дочь – то и тридцати не дашь.

Граф Норрингтон был одет в темные джинсы, черный пуловер и простую кожаную куртку – никаких шикарных костюмов с галстуками и бриллиантовыми запонками. Разве что обувь, насколько Джессика могла судить, из хорошего магазина.

Лицо графа Норрингтона было смуглым, но не от природы, а благодаря ровному загару. На левой щеке – давний светлый шрам. При взгляде же на руки графа Норрингтона Джессика вообще перестала что-либо понимать. Натруженные, с коротко стриженными ногтями, жесткие даже на вид, дочерна загоревшие – это были руки человека, который много и тяжело работает под открытым небом.