Худеющий

— Все из-за тебя, — прошептала она. — Ты виноват во всем! Какого черта ты сбил эту старую манду? Ты, ты виноват!

Он не в силах был произнести ни звука и просто смотрел на нее, широко раскрыв глаза. «Старая манда?» В голове был сумбур. «Неужели я не ослышался? Кто бы мог поверить, что Леда Россингтон способна вслух сказать хоть одно неприличное слово?» Вторая мысль была: «Все не так, Леда. Хейди виновна, а не я. Она это классно сделала. Я просто обалдел».

Ее лицо сменило выражение: теперь она смотрела на Халлека вежливо и бесстрастно.

— Входи, — сказала она.

Леда принесла ему мартини с джином, которого он попросил, — в большом бокале. На миниатюрный позолоченный меч были нанизаны две оливки и две маринованных луковки. Мартини оказался крепковатым, против чего Халлек отнюдь не возражал, хотя и отдавал себе отчет в том, что с выпивкой ему следует отныне быть осторожным, если не хочет упиться в чужом доме. Опыт последних трех недель показал, что с потерей веса стала утрачиваться его способность держаться молодцом, когда перебирал лишнего.

Тем не менее он сделал приличный глоток и благодарно закрыл глаза, когда алкоголь теплом разлился в животе. «Чудесно», подумал он. «И высококалорийно».

— Он в Миннесоте, — бесстрастно сказала Леда, усаживаясь в кресло тоже с бокалом мартини в руке. Ее бокал был еще больше, чем у Билли. — Но он вовсе не с визитом к родственникам. Кэри — в клинике Мэйо.

— Мэйо…

— Он убежден, что у него рак, — продолжала она. — Майкл Хаустон у него ничего не обнаружил. Ничего не обнаружил и дерматолог, к которому он обратился в городе. Но он все равно уверен, что у него рак. Ты знаешь, сначала он решил, что у него лишай, думал, что подцепил у кого-то.

Билли опустил голову и уставился в пол, испытывая крайнее смущение. Но в этом не было нужды: Леда смотрела поверх его плеча, в стену. Часто, по-птичьи, отпивала, и в ее бокале заметно убывало.

— Я смеялась над ним, когда он впервые мне такое сказал. Смеялась и говорила: «Кэри, если ты это называешь лишаями, тогда ты знаешь о венерических заболеваниях меньше, чем я о термодинамике». Мне не следовало насмехаться, но это было хоть каким-то способом развеять его мрачное настроение. Его тревогу? Нет, скорее страх. Майкл Хаустон дал ему какой-то крем, который не подействовал, и дерматолог дал какие-то мази, которые тоже не помогали. Ему делали уколы, и все бесполезно. И тогда я вспомнила старого цыгана с разлагающимся носом, как он во время уик-энда после того суда протиснулся из толпы на блошином рынке в Рейнтри, Билли. Он подошел и коснулся его. Да, он приложил руку к лицу Кэри и что-то сказал ему. Я тогда спросила Кэри и еще раз потом, когда это начало разрастаться, но он мне ничего не говорил, только головой качал.

Халлек отпил второй глоток в тот момент, когда Леда поставила на столик свой пустой бокал.

— Рак кожи, — сказала она. — Он был убежден в этом, поскольку он излечим в девяноста процентах случаев. Я знаю, как его мысли работают. Глупо было бы не знать, прожив с ним двадцать пять лет, наблюдая, как он усаживается в кресло судьи и решает проблемы недвижимости, потом выпивает, потом решает проблемы недвижимости, потом лапает чужих жен, решает проблемы с недвижимостью… Ладно. Сижу и думаю, какую речь произнесу на его похоронах. Что-нибудь такое: «Он скупил много земли в Коннектикуте, где теперь построены супермаркеты, он полапал множество бюстгальтеров, выпил множество коктейлей и оставил меня богатой вдовой. С ним я провела лучшие годы моей жизни, приобрела шмоток больше, чем было в моей жизни оргазмов». Давайте уйдем отсюда, завалимся в какой-нибудь приличный кабак, потанцуем. А потом кто-нибудь, возможно, так надерется, что забудет, что я трижды делала подтяжку кожи — дважды в Мехико-Сити и разок в Германии, и стащит с меня бюстгальтер. Тьфу ты, черт. Что я тебе несу такое? Мужчины вроде тебя интересуются только своей работой и футболом.

Она снова заплакала. Билли теперь понял, что бокал, который она только что осушила, далеко не первый за этот вечер. Он смущенно заворочался в кресле и отпил из своего бокала. В желудке опять стало тепло.

— Он уверен, что это рак кожи, потому что не способен поверить в такую старомодную чушь, как цыганское проклятье. Но я видела по его глазам, Билли, особенно в последний месяц… в них таилось, особенно по вечерам — понимание… до него что-то дошло. Я думаю, потому он и уехал, что я разглядела это в его глазах. Налить еще?