Худеющий

Нет, только не сегодня. Нынче с него достаточно.

— Куда ты ходил, Билли?

Хейди лежала в постели под пятном света от ламп и читала. Теперь отложила книгу и посмотрела на него. Билли заметил темные круги под ее глазами. Однако в эту ночь жалости к ней он не почувствовал.

Подумал, а может, сказать? «Я был у Кэри Россингтона. Поскольку его не было дома, я выпил с его женой, выпил довольно крепко. Ни за что не угадаешь, Хейди, что мне она сказала. Кари Россингтон, который тебя лапал накануне Нового Года, превращается в крокодила. Когда он помрет, из его кожи можно будет делать отличные портфели».

— Да так, нигде, — ответил он. — Просто бродил и размышлял.

— От тебя пахнет так, словно ты в куст можжевельника свалился. Джин?

— Н-ну… примерно так. Только свалился в «Паб» Энди.

— И сколько ты принял?

— Пару.

— А пахнет как все пять.

— Хейди, ты что — меня допрашиваешь?

— Нет, дорогой. Но я хочу, чтобы ты себя уж слишком-то не изводил. Эти доктора, я надеюсь, поймут что-то после метаболической серии.

Халлек хмыкнул.

— Я только благодарю Бога, что это не рак, — сказала она. Лицо ее выглядело встревоженным.

Он подумал и чуть не ляпнул: «хорошо все наблюдать со стороны». Не сказал, но, видимо, что-то отразилось на его лице, потому что ее лицо приняло такое несчастное, горестное выражение.

— Прости меня, — сказала она. — Так трудно сказать что-либо, чтобы не прозвучало обидно, плохо…

«Да уж, девочка», подумал он. И снова мимолетная вспышка ненависти к ней. После выпивки это чувство вызвало депрессию и физическое недомогание. Тут же все прошло, оставив лишь ощущение стыда. Кожа Кэри превращалась Бог знает во что — годилось только для показа в бродячем цирке. Данкен Хопли может быть и в порядке, а может, Халлека ожидало там нечто еще более жуткое. Черт возьми, потеря веса, возможно, еще не самое страшное.

Он разделся, включив лампу, и обнял Хейди. Сначала она чувствовала себя скованно. Когда он решил, что ничего хорошего не будет, Хейди вдруг расслабилась. Билли услышал ее сдавленный всхлип и с грустью подумал, что в беде познается благородство натуры. Почему он раньше этого не понимал?

— Хейди, прости, — сказал он.

— Если бы я могла хоть что-то сделать. — Она снова всхлипнула. — О, если бы чем-то могла помочь тебе, Билли.

— Можешь, — сказал он и потрогал ее грудь.

Они занялись любовью. А потом он заснул, забыв обо всем. Утром весы показали 176.

12. ДАНКЕН ХОПЛИ

У себя в конторе он договорился относительно отпуска для проведения метаболических анализов. Кирк Пеншли был до неприличия готов удовлетворить его просьбу в любой форме, из чего Халлек сделал горький вывод: от него хотят избавиться. После того, как исчезли его три подбородка, ввалились щеки, а кости на лице стали выпирать, он стал для конторы своеобразным пугалом.

— Ну, конечно же! О чем речь?! — воскликнул Пеншли прежде, чем Билли до конца изложил свою просьбу. Слишком радушно звучал его голос — так говорят люди, понимающие, что дело — дрянь, но формально этого не признающие. Глаза его скользнули к тому месту, где у Билли Халлека прежде был живот. — Бери столько времени, сколько тебе потребуется, Билл.

— Три дня мне будет достаточно, — ответил он.

Теперь он звонил Пеншли из телефонной будки возле кафетерия Баркера и говорил ему, что придется взять более трех дней. Да, более трех дней, но, возможно, не только для метаболических анализов. Утраченная идея снова неясно зародилась в голове. Она еще не была оформившейся надеждой, но хотя бы кое-что.

— На сколько дней? — спросил Пеншли.

— Я точно и сам не знаю, — сказал Халлек. — Может, две недели. Может, даже и месяц.

На другом конце провода воцарилась тишина, и Халлек представил себе подтекст, который прочел в его словах Пеншли: «На самом деле я имею в виду, Кирк, то, что больше уж мне не вернуться. Выяснилось, что у меня рак. Теперь будет облучение, лекарства от боли, интерферон, если удастся его раздобыть, лаэтрил, если решимся отправиться а Мехико. Когда в следующий раз увидишь меня, Кирк, я буду в длинном ящике с шелковой подушечкой под головой».

И Билли, привыкший за последние шесть недель к чувству хронического страха, впервые ощутил гнев. «Я вовсе этого не подразумеваю, черт тебя подери. По крайней мере, пока еще нет».

— Не проблема, Билл. Передадим дело Худа Рону Бейкеру, а остальные могут и подождать.