Худеющий

Джинелли прошел по тропе. Там был небольшой холм, а за ним снова лесок.

— Тропинку я потерял, — сказал он. — Стоял там с минуту, раздумывая, куда двинуть дальше. И тут услышал, Уильям, четко и ясно. Все же Господь помогает.

— Что ты услышал?

— Один пес там перднул, — ответил Джинелли. — Хорошо так, громко. Вроде как кто-то сыграл под сурдинку.

Буквально шагах в двадцати, в лесочке, оказался на полянке огороженный загон. Загородка простая — колья да ветки, вбитые в землю и оплетенные колючей проволокой. А внутри семь пит-буль-терьеров. Пятеро крепко спали, двое других сонно смотрели на Джинелли.

А сонно смотрели потому, что им подсыпали кое-что в еду специально.

— Я думал, они будут полностью под кайфом, хотя на это рассчитывать опасно. Когда таких псов научат драться, они — как гвоздь в заднице, сплошное беспокойство. Друг друга пожрут насмерть, и весь бизнес — коту под хвост. Тут их либо сажают в отдельные клетки, либо дают наркотики. Последние — дешевле, и прятать их проще. Если бы псы не были под кайфом, им никакая загородка с проволокой не была бы преградой. Когда какого-то из них начинают жрать, он даст деру сквозь любые колючки, хоть полшкуры на них оставит. Им дают очухаться, только когда появляются приличные ставки на собачий бой и риск оправдан. Сперва сражение, потом снова под кайф. — Джинелли рассмеялся. — Ты понял? Эти пит-були вроде наших звезд рока. И всегда новых можно приобрести.

Джинелли раскрыл там магазинную сумку и вытащил бифштексы. Еще припарковавшись на лесной дороге, он их освободил от оберток и вогнал в каждый шприцем то, что он назвал «Пит-Буль-коктейль Джинелли»: смесь мексиканского коричневого героина со стрихнином. Теперь он размахивал в воздухе своим угощением и наблюдал, как спящие псы медленно приходили в себя. Один из них глухо тявкнул — прозвучало, как храп человека с сильным насморком.

— Заткнуться, а то ужина не будет, — спокойно скомандовал Джинелли. Тот пес, что гавкнул, сел, но тут же его снова повело ко сну, вот-вот завалится на бок.

Джинелли бросил один бифштекс за загородку. Секунда, две, три — и все они заворочались. Кто-то слегка гавкал, но так невнятно, что можно было этим пренебречь. Кроме того, если бы кто-то появился из табора, то шел бы с фонарем, — достаточно времени, чтобы смыться в лесу. Но никто не появился.

Билли зачарованно слушал, пока Джинелли спокойно вел свой рассказ. Он присел в сторонке, закурил «Кэмел» и наблюдал, как умирают собаки. Большинство из них умерло очень тихо, говорил он. (Нет ли хоть намека на сожаление в его голосе? — подумал Билли с беспокойством). У пары из них были конвульсии, но не сильные. Только и всего. Джинелли подумал, что не так уж и плохо для псов: цыгане для них готовили участь куда страшнее. В общем, в пределах часа все было сделано.

Когда итальянец убедился, что сдохли все собаки, вынул из кармана доллар, взял ручку и написал на нем: В СЛЕДУЮЩИЙ РАЗ ЭТО МОГУТ БЫТЬ ТВОИ ВНУКИ, СТАРИК. УИЛЬЯМ ХАЛЛЕК ГОВОРИТ, ЧТОБЫ ТЫ СНЯЛ С НЕГО САМ ЗНАЕШЬ ЧТО. Он сбросил вонючее пальто, повесил его на жердь ограды, сверху надел на него шляпу, снял цыганскую обувь и переоделся в свои кеды, которые держал в сумке. После чего удалился.

На обратном пути малость заблудился. Удалось сориентироваться по смердящему месту, мимо которого уже проходил. А там увидел огонек фермы и нашел проселок. Сел в машину и вернулся в Бар Харбор.

На полпути, по его словам, с машиной что-то случилось. В чем дело — он не понял, но просто она ему не понравилась. И раньше такое бывало: начинаешь вдруг не доверять машине, хотя, как правило, это ничего особенного не значит. Разве что пару раз было…

— Я решил бросить ее, — сказал Джинелли. — Не хотел ничего оставлять на волю случая. Мало ли? Может, у кого-то из этих цыган была бессонница, прошелся, увидел машину. Может, меня увидел в ней. А тогда запросто нашли бы меня потом. Видишь? Я очень серьезно к ним отнесся. Смотрю на тебя и думаю: надо очень и очень серьезно к ним отнестись. Припарковал машину на другом проселке, снял крышку распределителя и прошел пешком три мили до города. К тому времени рассвело.

Оставив Билли в другом мотеле, Джинелли поймал такси и отправился обратно в Бар Харбор, попросив водителя ехать помедленнее, поскольку хотел кое-что найти.

— А что именно? — спросил шофер. — Может, я помогу?

— Ничего, — ответил Джинелли. — Когда увижу, сразу узнаю.