Прекрасная катастрофа

— Что?

Америка засмеялась.

— Ты выдернул ее из машины Паркера, как школьницу, когда увидел, что у них запотели все стекла.

Глаза Трэвиса затуманились от попытки вспомнить прошлую ночь. Я пыталась сохранить самообладание. Если он не вспомнит, как забирал меня из машины, он не вспомнит и то, как я была близка к тому, чтобы предложить ему свою девственность на блюдечке с голубой каемочкой.

— Ну и насколько ты раздражена? — спросил он, морщась.

— Очень раздражена.

Я злилась, потому что мои чувства не имели ничего общего с Паркером. Я завязала потуже мой халат и протопала по коридору. Трэвис шел прямо за мной.

— Голубка, — обратился он, ловя дверь, когда я закрывала ее перед его лицом. Он мягко оттолкнул ее и встал передо мной, ожидая новую вспышку гнева.

— Ты помнишь хоть что-нибудь, из того, что ты сказал мне прошлой ночью? — спросила я.

— Нет. А что? Я был груб с тобой? — его покрасневшие глаза были полны беспокойства, которое только усиливало мою злость.

— Нет, ты не был груб! Ты… Мы… — я прикрыла глаза руками и затем почувствовала руку Трэвиса на своем запястье.

— Откуда это взялось? — спросил он, глядя на браслет.

— Он мой, — сказала я, отстраняясь от него. Трэв не сводил взгляд с моего запястья.

— Я никогда не видел его прежде. Выглядит как новый.

— Так и есть.

— Откуда он у тебя?

— Паркер подарил мне его пятнадцать минут назад, — сказала я, наблюдая, как выражение непонимания на его лице сменяется яростью.

— Какого черта этот мешок с дерьмом делал здесь? Он что, оставался на ночь? — спросил он, повышая голос с каждым вопросом.

Я скрестила руки.

— Он отправился по магазинам за подарком к моему дню рожденья этим утром, и подарил мне это.

— Но еще не твой день рожденья, — его лицо покраснело от сдерживаемых эмоций.

— Он не мог ждать, — сказала я, гордо задирая подбородок.

— Не удивительно, что я вытащил твою задницу из его машины, как если бы ты была… — он замолчал, сжав губы. Я сузила глаза.

— Что? Как если бы я что?

Его челюсть напряглась, и он вдохнул и выдохнул через нос.

— Ничего. Я просто вышел из себя и собирался сказать совсем не то, что имел в виду.

— Это никогда не останавливало тебя прежде.

— Я знаю. Я работаю над этим, — сказал он, отходя к двери. — Я дам тебе время, чтобы одеться.

Когда он потянулся за дверной ручкой, то остановился, потерев руку. Как только его пальцы коснулись багрового развода под кожей, он повернул локоть и заметил синяк. Он смотрел на него с мгновенье, а затем повернулся ко мне.

— Прошлой ночью я упал на лестнице. И ты помогла мне дойти до кровати… — сказал он, перебирая размытые образы в голове.

Мое сердце начало громко биться и я сглотнула. Его глаза сузились.

— Мы, — начал он говорить, сделав шаг ко мне, смотря то на шкаф, то на постель.

— Нет, мы — нет. Ничего не произошло, — сказала я, качая головой.

Он сжался, очевидно, проигрывая в сознании то, что произошло.

— Ты, запотевшие стекла в машине Паркера, я вытаскиваю тебя из нее, и затем пытаюсь… — сказал он, качая головой. Он повернулся к двери и схватился за ручку так, что побелели пальцы.

— Ты сделала из меня чертового психа, Голубка, — прорычал он через плечо. — Я не могу думать ясно, когда ты рядом.

— Так это моя вина?

Он обернулся, осмотрел мой халат, лицо, ноги, ступни и снова мои ноги, и вернулся к моим глазам.

— Я не знаю. Моя память еще немного в тумане… но я не помню, чтобы ты сказала «нет».

Я шагнула вперед, готовая спорить, что это не имеет значения, но не смогла. Он был прав.

— Что ты хочешь от меня услышать, Трэвис?

Он посмотрел на браслет, а потом обвиняюще на меня.

— Ты надеялась, что я ничего не вспомню?

— Нет! Меня взбесило, что ты забыл!

Взгляд его карих глаз впился в меня.

— Почему?

— Потому что если бы я… если бы мы… и ты не… Я не знаю почему! Я просто взбесилась!

Он пронесся по комнате, остановившись в дюйме от меня. Его руки прикоснулись ко мне, тяжело дыша, он изучал мое лицо.

— Что между нами происходит, Голубка?

Я начала поднимать глаза от его пояса, затем прошлась взглядом по его мускулам, татуировкам на животе и груди, и, в конце концов, остановилась на теплых карих радужках его глаз.

— Ты мне скажи.

Глава 7

Девятнадцать

— Эбби? — сказал Шепли, стучась в дверь. — Мер собирается ехать по каким-то делам, она просила передать тебе на случай, если тебе нужно куда-нибудь съездить.