Любовь и другие диссонансы

Первое. Он погладит Анну по голове. Потом возьмет ее обеими руками и опустит к бедрам. Даже герои фильмов Тинто Брасса проявляли больше фантазии, прежде чем перейти к самому главному.

Второе. Он подойдет сзади, очень близко. Подтолкнет ее к кровати — так, что она распластается по одеялу, словно подстреленная утка. Потом Сергей будет долго пыхтеть и даже стонать. И самоуверенно спросит: «Тебе ведь было хорошо, малыш?»

Анна вспомнила недавний спор на работе. Две молодые сотрудницы обсуждали, что такое идеальный любовник. Первая, красивая женщина с кустодиевскими формами, сказала: «У меня были прекрасные любовники. Во всяком случае, мне так казалось. До недавнего времени. Потому что, честно говоря, у каждого были свои недостатки. Например, один, при потрясающей фигуре и способности заниматься сексом в любом месте в любое время и сколь угодно долго, был непроходимо глуп. И через месяц я уже не могла его видеть, ведь с любовником иногда хочется и поговорить. Другой слишком быстро кончал, а я люблю, чтобы это продолжалось хотя бы минут пятнадцать. Но скоро год, как я наконец встретила действительно идеального любовника. Стоит ему ко мне прикоснуться, и меня бьет током, я хочу его всегда и везде. Он может заниматься сексом четыре раза на дню. И никогда не кончает, не дождавшись моего оргазма. Его не пугают мои желания — а они у меня бывают, мягко говоря, необычными; наоборот, ему они нравятся, и он с удовольствием включается в игру. И умеет быть бесконечно нежным. Мне много раз казалось, что это предел мечтаний, что я улетаю в космос, что лучше быть не может, но при следующей встрече происходит что-то новое, еще лучше. Мне не верится, что так бывает, что мне так повезло. Наверное, это любовь… Когда каждый стремится доставить максимальное удовольствие другому…» Вторая сотрудница ответила: «Тебе повезло. Большинство мужчин совершенно не изобретательны, я бы даже сказала — косны в сексе. Не знаю, почему, вероятно, дело в воспитании… Или в его полном отсутствии».

Полное отсутствие воспитания, очевидно, и было сексуальным диагнозом Сергея.

Первое время Анна пыталась объяснить ему, что занятие любовью — обоюдный процесс. Но у нее ничего не вышло. И она вывела для себя формулу, ужасную, унизительную «формулу труса» — постараться сделать так, чтобы все это длилось не более трех минут. Тогда был шанс, что приступ не успеет начаться и дело ограничится легким болевым ощущением. А потом снова наступит пустота.

Она не заметила, сколько стояла под душем. От размышлений ее отвлек стук в дверь.

— Дорогая, поторопись, нам еще нужно купить продукты. А тебе — успеть сделать все эти канапе.

Анна почувствовала, что Сергей ухмыльнулся, и сжалась.

«Что там Марина Петровна рассказывала про бутерброд? Где это мое пространство вокруг стола? Может, нужно просто перестать заигрывать со свой тоской? А то получается, хорошо устроилась. Живу себе в прекрасной квартире и всем недовольна, всё сидит внутри заноза… Кто же это… Кто же это сказал… Ах, да Гёте, — вспомнила Анна, — «И человек немыслим без людей!»^[24]. Все так, Гёте, бесспорно, гений. Вопрос только в том, без каких людей. Ей, Анне, достаточно, чтобы рядом был один-единственный, кто ее понимает, а главное — никогда не назовет этим пошлым словом «котенок».

Анна вышла на кухню и сделала то, что делают девяносто процентов женщин, зачастую даже не осознавая, зачем. Она сварила кофе и приготовила омлет — на обезжиренном молоке из трех яиц, как любит Сергей. Потом порезала для него лимон, налила себе чаю и молча села за стол.

— Ну, что ты сегодня наденешь? — с серьезным видом спросил он.

— А это важно? — поинтересовалась она.

— Анна, — Сергей посмотрел ей в глаза, — не задавай глупых вопросов. Разумеется, интеллект не входит в число достоинств женщины, скорее наоборот; но излишняя глупость ее тоже не красит.

— Сережа, да пойми ты наконец! Внешнее не имеет значения. Артур Шопенгауэр утверждал, что счастье можно обрести только внутри себя.

— Философия — наука тунеядцев и разгильдяев, — безапелляционно заявил Сергей. — Или богатых недоумков, которым нечего делать, кроме как демагогию разводить.

— Если бы ты сказал, что хочешь видеть меня сегодня красивой, я сделала бы все возможное, чтобы тебе понравиться. Но для тебя гораздо важнее то, как я буду выглядеть в глазах твоих гостей.

— Анна, давай на этом закончим! Ты все усложняешь, пытаешься найти истину там, где ее нет. А мне важно, чтобы люди, которые придут к нам в гости, подумали: «Какая у него очаровательная жена!». Это понятно?!

---

24 Строка из «Фауста» в пер. Б. Пастернака.