Сладкий след поцелуя

— Я впущу разносчика и провожу его в кабинет.

Джеки проводила ее взглядом и снова повернулась к Винсенту:

— Идите. Укусите его и дайте хорошие чаевые, чтобы успокоить свою совесть, но только поешьте. И сделать это нужно быстро. Если он у нас не задержится, то диверсанту даже в голову не придет, что вы его укусили.

Глаза Винсента расширились. Он торопливо вскочил, оттолкнув ее руку с деньгами, схватил собственный бумажник и быстро выбежал из кухни.

Джеки облегченно вздохнула и снова села. Проблема питания Винсента решена… на сегодняшнюю ночь.

— Ну ладно, на сегодня проблема снята, а что делать завтра? — безрадостно пророкотал Тайни, думая о том же, что и Джеки. — Сомневаюсь, что он специально выйдет, чтобы укусить кого-нибудь, раз это означает — пометить жертву для диверсанта. А питаться ему необходимо.

— Знаю, — несчастным голосом отозвалась Джеки и устало запустила пальцы в волосы. — Придется что-нибудь придумывать.

Тайни кивнул и сменил тему:

— Нейл так благодарен Винсенту за то, что тот сделал для обращения брата. Но сомневается, что Стефано его поблагодарит.

Джеки с удивлением взглянула на него:

— Почему?

— Он говорит, что когда их мать вышла замуж за вампира и сама стала бессмертной, она хотела использовать свое право обратить одного смертного, чтобы Стефано тоже стал бессмертным, как вся семья. А он отказался. Сказал, что проживет жизнь, предназначенную ему судьбой.

Джеки задумалась. Интересно, что бы она чувствовала, если бы ее превратили в вампира без ее согласия? Конечно, ни под каким видом нельзя обращать человека без его согласия, за исключением случаев крайней необходимости или когда согласие получить невозможно. Как, например, в случае со Стефано.

— Ты знаешь, что Винсент теперь не сможет обратить свою спутницу жизни? — негромко спросил Тайни.

— Да, он поступил очень самоотверженно и бескорыстно, — согласилась Джеки и вздохнула. Тут вернулась Маргарет. Очевидно, Винсент еще оставался с разносчиком. — Будем надеяться, что за такую самоотверженность ему воздастся и его нареченная, когда он ее найдет, уже будет бессмертной.

— Он уже нашел, и она смертная, — хмуро произнесла Маргарет.

Джеки с удивлением оглянулась.

— Нашел? — переспросила она, и в груди почему-то защемило. Неужели это ревность? Джеки решила не обращать на это внимания и убедить себя в том, что все к лучшему. Теперь по крайней мере у нее не останется никаких иллюзий. Так что нечего быть дурой и влюбляться в парня, у которого уже есть избранница.

— Да, нашел, — подтвердила Маргарет, но, прежде чем она успела произнести хоть слово, в кухне появился Винсент. Выглядел он немного лучше — уже не такой бледный, но все равно был усталым и измученным. И немудрено после такого насыщенного событиями дня.

— Вам необходимо отдохнуть, — сочувственно сказала Джеки. — Хотя нам всем это не помешает. А завтра с утра займемся делом.

— Сначала я проведаю Стефано, — пробормотал Винсент. — А уж потом пойду спать.

Пожелав всем доброй ночи, он снова вышел. Джеки, нахмурившись, смотрела ему вслед и думала о последствиях, связанных со спасением жизни Стефано.

Винсенту придется наблюдать, как стареет и умирает его спутница жизни, а потом как-то жить без нее. Хотя вряд ли у него будет такая возможность, думала Джеки. Она бы точно на это не согласилась. Не захотела бы любить и жить с мужчиной, который всегда будет выглядеть лет на двадцать пять — тридцать, в то время как она начнет стареть, седеть и терять свою привлекательность.

Какое-то время все будет прекрасно — пока ей не исполнится лет сорок, а потом она будет казаться старухой рядом с молодым мужчиной. К ее пятидесяти годам люди начнут воспринимать их как мать с сыном, а к семидесяти — как бабушку с внуком. Конечно, этого можно избежать, если не появляться вместе в публичных местах, но факт остается фактом — он останется молодым и прекрасным, а она превратится в старушку. Джеки знала, что между спутниками жизни возникают прочные узы, но что ждет их в будущем? Как долго он будет находить ее привлекательной? Да какая женщина захочет, чтобы ее видели стареющей? Джеки не думала, что она могла бы решиться на это. Уж лучше освободить его — пусть найдет себе другую. Она бы не хотела, чтобы он видел, как она вянет, теряет здоровье и в конце концов умирает. Нет, она не настолько эгоистична.