Отзвуки эха

Им столько нужно было вспомнить! Столько рассказать друг другу! И Никола очень хотел как можно больше узнать о тех годах жизни брата, что они провели в разлуке.

— Не думаю, что это будет разумно, — покачала головой Амадея, вспомнив слова Сержа о рассудительности монахинь. — Но я бы хотела еще вернуться сюда, если позволите.

Никола втайне восхитился ее сдержанностью. Сразу чувствуется прекрасное воспитание.

— Я был бы в полном отчаянии, если бы мы больше никогда не увиделись, — признался он и повел девушку в дом. Почти всю ночь они проговорили. Никто и не подумал идти спать. Наконец, уже на рассвете, Амадея ненадолго прилегла, чтобы отдохнуть перед дорогой.

Утром, умывшись и позавтракав, она зашла к детям, чтобы поцеловать их на прощание. Малыши плакали и просили ее остаться. Но Амадея объяснила, что должна вернуться домой, потому что, возможно, другие дети тоже ждут, когда она их спасет.

Никола и Арман со слезами попрощались с вновь обретенной родственницей. Амадея, рыдая, пообещала вернуться. Дядя умолял ее быть поосторожнее и беречь себя.

Амадея завела мотор и выехала за ворота замка. Она еще долго смотрела на провожающих в зеркальце заднего обзора. Мужчины стояли во дворе и махали ей вслед. Машина свернула, и родные исчезли из вида.

Эта ночь была одной из лучших в ее жизни. Жаль только, что Жан-Ива и ее отца не было с ними!

На душе было необычайно светло. Теперь и у нее есть семья… Амадея уже любила этих людей. Они нашли место в ее душе, рядом с матерью и Дафной. Каждый из них составлял часть неразрывной цепи, связавшей прошлое, настоящее и будущее.

Глава 22

Обратное путешествие в Мелен прошло без приключений. Солдаты остановили Амадею только однажды. Они открыто восхищались ею и довольно долго болтали, а затем отпустили, едва взглянув на документы. Один из них, с широкой мальчишеской улыбкой, даже помахал ей вслед.

К вечеру Амадея приехала на ферму. Всю следующую неделю она вместе с другими встречала английские самолеты и перегружала оружие в грузовики. Англичане прислали им две рации, которые удалось спрятать на соседних фермах.

В конце сентября снова появился Серж. Он любил встречаться с людьми, работавшими на него: хотел понять, что они собой представляют, убедиться, что они не предадут и не подвергнут опасности жизнь товарищей, что они так же верны общему делу, как он считал. У него была безошибочная интуиция на такие вещи. Кроме того, в этот раз он хотел кое-что обсудить с Амадеей. До него дошли слухи, что она не только скорбит о смерти Жан-Ива, но и винит себя в гибели Жоржа и расстреле четверых французов. Хуже всего, что она считала, будто Господь взял к себе Жан-Ива в наказание за ее грехи. Серж, хорошо успевший узнать Амадею за это время, глубоко уважал ее рассудительность, здравый смысл, несомненную храбрость и трезвый ум.

Сержу нужно было убедиться, что с Амадеей все в порядке, чтобы поручить ей особое задание. Так как речь шла о крайне деликатном поручении, Серж хотел поговорить с Амадеей лично. Он послал ей записку, и они встретились на одной из ферм.

Увидев девушку, Серж недовольно поморщился. Амадея выглядела усталой, осунувшейся и, очевидно, совсем пала духом. Похоже, ее преследовали мысли о гибели людей, в которой она винила себя. Кроме того, она постоянно твердила о возвращении в монастырь после окончания войны. Они поужинали, и Амадея рассказала Сержу о том, сколько оружия ими получено, каких новых людей привлекли к работе. Затем Серж предложил прогуляться.

— Мне нужно кое-что тебе сказать, — начал он, когда они вышли. — Организации необходим агент в Париже для выполнения особого задания. Не знаю, согласишься ли ты, но, думаю, лучше тебя никого не найти.

Руководство специальными операциями в Англии просило его найти квалифицированного человека, и Амадея отвечала всем требованиям. Нужна была женщина, которая безупречно говорила бы на немецком и могла изобразить холодную, утонченную немецкую аристократку. Мало того, что Амадея имела подходящую внешность, она еще была дочерью графа и могла сойти как за француженку, так и за немку. Ее хотели выдать за жену или любовницу высокопоставленного офицера СС, приехавшего посмотреть Париж. Роль офицера предназначалась агенту британской секретной разведывательной службы, наполовину немцу по рождению, как и она, прекрасно знавшему французский. Лучшую спутницу, чем Амадея, для него трудно было найти. Оставалось получить ее согласие. Но у нее, как и всегда, был выбор.