Отзвуки эха

— Я не хочу ждать, — с нежностью проговорила Беата, потянувшись к Антуану, чтобы поцеловать его. — Я мечтаю иметь от тебя ребенка.

— В таком случае посмотрим, что можно сделать для этого.

Они уже приложили немало усилий в этом направлении и сейчас, вымыв и убрав посуду, выпили шампанского из почти опустевшей бутылки, а затем Антуан снова унес ее в постель и стал ласкать. Для обоих это была идеальная брачная ночь. И когда над Альпами взошло солнце, Беата по-детски вздохнула и уснула в объятиях Антуана, твердо зная, что любит его еще больше, чем несколько часов назад.

Глава 5

День свадьбы Антуана и Беаты остался волшебным воспоминанием не только для них, но и для всех, кто стал свидетелем столь радостного события. Ее подвенечное платье стало предметом обсуждения в деревне на несколько последующих месяцев. Мария помогла Беате завернуть его в тонкую бумагу и уложить в коробку. Беата даже засушила несколько цветков из свадебного букета и спрятала в ту же коробку. После долгих раздумий она все же решилась написать матери и сестре. Бригитта сейчас уже наверняка уехала в Берлин, и Беате очень хотелось описать ей свою чудесную свадьбу и высказать сестре, как сильно она ее любит. Кроме того, она просто должна была сообщить матери, что жива, здорова, очень переживает, что покинула дом при таких ужасных обстоятельствах, но по-прежнему думает о ней и очень скучает.

Ровно через две недели оба письма Беаты вернулись нераспечатанными. На конверте, адресованном Бригитте, стоял черный штамп: «адресат неизвестен». Очевидно, Бригитта, даже живя своей семьей, опасалась выступить против воли отца. Зато на письме матери аккуратным почерком отца была выведена просьба вернуть отправителю. Это означало, что они не желают иметь с ней никаких контактов.

Два дня Беата молча давилась слезами, прежде чем признаться во всем Антуану.

— Рана еще слишком свежа, — спокойно объяснил он. — Дай им время. Через несколько месяцев попробуешь написать снова. К тому времени все утихнет.

Сам Антуан был уверен, что все образуется. Своим родителям он не писал: слишком обозлила его занятая ими позиция. И у него не было ни малейшего желания общаться с братом. Но он был старше Беаты и куда самостоятельнее.

— Ты не знаешь моего отца, — жалобно всхлипнула Беата. — Он никогда меня не простит. На прощание он сказал, что вместе с мамой будет сидеть шиву по мне.

Она объяснила Антуану, что это поминальное бдение по мертвым, чем крайне его шокировала.

— Я просто хотела рассказать маме и Бригитте о свадьбе и заверить, что я по-прежнему их люблю.

Беата ни за что не посмела бы написать отцу, но даже женщины ее семьи не желали с ней знаться: они слишком уважали Якоба и слишком боялись перечить ему. Только она одна на это осмелилась. И теперь убедилась: отец никогда ее не простит. Но может, остальные не будут столь жестоки?

Антуан из кожи вон лез, чтобы утешить жену, и каждую ночь они, как и полагается новобрачным, занимались любовью. При этом они делали все возможное, чтобы не побеспокоить Цуберов, но дом был слишком тесным, и уже через полтора месяца после свадьбы Мария услышала, как Беату рвет в ванной.

— Ты не заболела? — встревожено спросила она через дверь. Мужчины ушли на рассвете, оставив женщин одних. Беата уже собиралась идти на дойку, когда ее скрутила волна тошноты такой силы, что прошло минут десять, прежде чем она, позеленевшая и измученная, вошла в кухню.

— Простите. Я, должно быть, чем-то отравилась. Антуан вчера накормил меня ежевикой, и я сразу почувствовала дурноту, — пробормотала Беата, с трудом садясь на табурет. Очевидно, она еще не совсем пришла в себя. — Я не хотела обижать его, поэтому промолчала.

— А ты уверена, что это ежевика? — добродушно спросила Мария, совершенно не удивленная состоянием Беаты. Мало того, в ней вспыхнула слабая надежда.

— А что же еще?

Мария задала Беате несколько вопросов и, получив ответы, рассмеялась над ее наивностью.

— Если я не ошибаюсь, дорогая, ты беременна.

— Правда? — ахнула Беата, что снова заставило Марию улыбнуться.

— Чистая правда. Советую подождать, пока не будешь твердо уверена. Ну а потом можешь во всем признаваться мужу.

Беата согласилась с Марией. Нет смысла зря волновать Антуана, пробуждая неоправданные надежды. Мария объяснила, что мужчины в этом отношении — народ странный. Лучше все объяснить, когда не останется сомнений.