Мое прекрасное несчастье

— Ага, — подтвердила я. — Они вместе навсегда.

— Ничего себе, — сказал Брэзил.

Пока он ел, растерянность не сходила с его лица. Мы были еще слишком молоды, и Брэзил никак не мог просечь столь серьезные намерения Шепли.

— Брэзил, когда и тебя накроет, ты все поймешь, — сказал, улыбаясь мне, Трэвис.

Вся столовая стояла на ушах из-за игрищ на улице и быстро приближавшихся каникул. До их начала оставались считаные часы. Столики заполнялись народом, разговоры переросли в громкий гул; студенты норовили перекричать друг друга.

Шепли и Америка вернулись, уже помирившись. Сияя от счастья, подруга заняла место рядом со мной, она без умолку болтала о близящейся встрече с родителями своего парня. Она взволнованно рассуждала, что нужно уложить в чемоданы, какие вещи взять, чтобы не показаться претенциозной.

— Детка, я же сказал: они полюбят тебя так же, как и я, — обещал Шепли, заводя волосы ей за ухо.

Америка вздохнула и улыбнулась; она всегда так делала, когда ее успокаивал Шепли.

На столе завибрировал мобильник Трэвиса. Он проигнорировал вызов, продолжая рассказывать Брэзилу про нашу игру в покер с братьями.

Я взглянула на экран, прочла имя и похлопала Трэвиса по плечу.

— Трэв!..

Не извинившись, он отвернулся от Брэзила.

— Да, Голубка?

— Подумала, ты захочешь поговорить.

Он посмотрел на мобильник и вздохнул.

— Или нет.

— Это может быть важным.

Он хмыкнул и ответил на вызов.

— Да, Адам, в чем дело? — Взгляд Трэвиса бегал по столовой, пока он слушал и время от времени кивал. — Адам, это мой последний бой. Пока я не уверен. Без нее не пойду, а Шеп уезжает из города. Я знаю… понял тебя. Хм, неплохая мысль.

Я изогнула брови, увидев, как оживились глаза Трэвиса, что бы там ни предложил Адам. Когда Трэвис отключился, я вопросительно посмотрела на него.

— Денег хватит, чтобы заплатить за восемь месяцев аренды. Адам нашел Джона Сэвиджа. Тот пытается стать профи.

— Я не видел его в бою, а ты? — спросил Шепли, подаваясь вперед.

— Только один раз, в Спрингфилде, — ответил Трэвис. — Он хорош.

— Но недостаточно, — сказала я.

Трэвис нагнулся ко мне и с благодарностью поцеловал в лоб.

— Трэв, я могу остаться дома.

— Нет. — Он покачал головой.

— Не хочу, чтобы тебя били, как в прошлый раз, потому что ты переживал за меня.

— Гулька, я же сказал: нет.

— Я подожду тебя и не лягу спать, — сказала я, пытаясь изобразить радость.

— Попрошу Трента. Только ему я могу доверить тебя, чтобы сосредоточиться на бое.

— Большое спасибо, придурок, — проворчал Шепли.

— Эй, ты прозевал свой шанс, — поддразнил кузена Трэвис, однако в его словах была доля правды.

Шепли тут же приуныл. Он по-прежнему испытывал вину за ночь в Хеллертоне. На протяжении нескольких недель этот парень ежедневно извинялся передо мной, но теперь его угрызения совести поослабли, он мучился молча. Мы с Америкой внушали ему, что не стоит себя корить, но Трэвис всегда будет считать его виноватым.

— Шепли, тут нет твоей вины. Ты спас меня, помнишь? — Я похлопала парня по руке и повернулась к Трэвису. — Когда бой?

— На следующей неделе. Я хочу, чтобы ты была там. Ты мне нужна.

Я улыбнулась и положила подбородок на его плечо.

— Значит, я там буду.

Трэвис проводил меня на занятие, несколько раз удерживая по пути, когда я оступалась на льду.

— Поосторожней!

— Я это специально делаю. Ты такой простофиля.

— Если хочешь, чтобы я тебя обнял, просто попроси. — Он притянул меня к груди.

Позабыв о других студентах и летающих повсюду снежках, мы слились в поцелуе. Мои ноги оторвались от земли; Трэвис продолжал целовать меня, неся через студенческий городок, а потом поставил перед дверью аудитории.

— В следующем семестре надо будет так подгадать с расписанием, чтобы побольше занятий проводить вместе.

— Постараюсь. — Я поцеловала его напоследок и села за парту.

Трэвис улыбнулся мне и потом пошел на свое занятие, проходившее в соседнем корпусе. Однокурсники уже привыкли к столь беззастенчивым проявлениям нашей любви и к ежедневным опозданиям моего парня на несколько минут.

Удивительно, как быстро промчалось время. Выполнив тест, последний на этот день, я вернулась в «Морган-холл». Кара, как обычно, сидела на кровати. Я выудила из шкафа пару вещиц.