Радуга

— Сам знаешь, что иду. — Джеймс холодно посмотрел на Элиота, потом, обернувшись, ласково улыбнулся Изабелле:

— Я собираюсь сказать Кэтрин, что вы здесь, Изабелла. Я хочу привести ее сюда.

— Ах, Джеймс. Спасибо вам.

— Джеймс, почему бы тебе не подождать еще немного? — предложил Элиот.

— Мне показалось, ты говорил, что Ален чист.

— Да, но есть еще кое-что, что я должен проверить. Мне потребуется на это час.

— С нетерпением буду ждать возможности обо всем услышать, когда приведу сюда живую и невредимую Кэтрин.

Элиот даже не улыбнулся. Последние подозрительные детали были самыми неестественными.

— Только будь осторожен, Джеймс.

— Ты же сказал, что нет никакой опасности…

Кэтрин закончила играть «Большую фантазию» Шопена и нежно улыбнулась Алену.

— Magnifique^[20], Кэтрин.

— Merci^[21]. — Она опустила крышку рояля и подошла к Алену, стоявшему у окна. Кэтрин почувствовала его нервное напряжение и тихо позвала:

— Ален?

— Кэтрин, есть нечто, что ты должна обо мне знать.

— Хорошо, — ответила Кэтрин, слегка удивившись тому, что, несмотря на все их искренние признания, существовала еще какая-то тайна, и, вероятно, очень важная, если Ален до сих пор не открыл ее, что это, разумеется, не имеет никакого значения, но все же… — Расскажи мне.

— Мы можем прогуляться к пещере, — «в которой столетия назад преступники из династии Кастиль прятали свои награбленные сокровища и где ты узнаешь о величайшем в мире воре», — если хочешь, пойдем прямо сейчас.

— Прекрасно. Я только поменяю туфли и надену свитер, — улыбнулась Кэтрин и, прежде чем покинуть взволнованного Алена, нежно поцеловала его в губы. — Подожди меня здесь. Я скоро вернусь.

Глава 31

Войдя в свои апартаменты, располагавшиеся в левом крыле дворца, Кэтрин нахмурилась. Кто-то задвинул на окнах портьеры, и сейчас в светлой нарядной комнате царил полумрак. Кэтрин мгновенно почувствовала страх, и в сознании неожиданно всплыл темный гостиничный номер в Вене.

Кэтрин прогнала неприятное воспоминание и прошла в розовую спальню. Портрет мгновенно бросился ей в глаза: его изящная резная золотая рама была прислонена к кровати, но магическое обаяние портрета, как и его многозначительность, дошло до Кэтрин не сразу. Сначала Кэтрин увидела лишь очень красивую женщину, не сообразив даже, что это — зеркальное отражение ее, Кэтрин, лица, только обрамленного не черными, а золотистыми локонами. Понимание этого лишь забрезжило, когда она вдруг увидела ужас.

Красота и ужас так далеки друг от друга… как резня в раю… как насилие на свадьбе… как мина на катере под Рождество… как летящая со скалы машина…

Горло прекрасной женщины на портрете было распорото. Свежие сверкающие ярко-красные капли — краска? или кровь? — минуя нарисованные сапфиры, скатывались по холсту на настоящее ожерелье — ее ожерелье, лежавшее вместе с сапфировыми серьгами на мягком розовом ковре под портретом.

— Нет! — слетел с губ Кэтрин протест, и приглушенный мучительный стон вырвался еще до того, как она успела постичь смысл увиденного.

Кэтрин не постигла его, пока нет, но интуиция подсказывала, что именно в этом кошмаре кроется правда, которую она так хотела знать. Но здесь таилась и другая правда, та, которая оторвет Кэтрин от любимого.

— Мне показалось, ты кричала! — В комнату ворвалась Натали; проследив за полным ужаса взглядом Кэтрин, она увидела портрет и тихо взмолилась:

— О-о нет…

— Натали? Что все это значит? Ты знаешь?

— О да, Кэтрин. Я знаю. Это значит, что наш любимый Ален сошел с ума, — грустно прошептала Натали.

Она ласково обняла Кэтрин за плечи, отвела от искалеченного портрета и заставила сесть в обитое бархатом кресло.

— Присядь на минутку, у нас, кажется, есть немного времени, чтобы я тебе рассказала. Ты ведь ничего не знаешь о своей настоящей матери и о том, как ты связана с островом?

— Нет, — ответила потрясенная Кэтрин.

— Женщина на портрете — твоя мать.

— Моя мать? — тихо повторила Кэтрин и попыталась встать, чтобы броситься к портрету, но Натали осторожно, хотя и твердо удержала ее.

— Нет, Кэтрин, пожалуйста, не смотри больше на этот портрет. Обещаю тебе: когда все кончится, я найду тебе более удачные портреты твоей матери.

— Натали, кто она? Кто она? И кто я?

— Ее зовут Изабелла. Она была замужем за моим дядей Александром. Ты — их дочь Кэтрин, то есть наша двоюродная сестра. — Натали немного помолчала, прежде чем сказать самое важное:

---

20 Прекрасно (фр.).

21 Благодарю (фр.).