55  

Однако в целом с 22 июня германская армия потеряла полмиллиона человек. Почти все подразделения имели значительные потери. Большая часть из 600 000 лошадей, которых немцы использовали в России для транспортных перевозок, околели, и заменить их было невозможно. Снаряжение приходилось бросать на обочинах дорог. Пропали простейшие необходимые вещи – бритвенные лезвия, мыло, зубная паста, наборы для починки обуви, иголки и нитки. Нельзя было оставлять больных в тылу, потому что леса были наводнены партизанами. В сентябре начались дожди, подули холодные северо–восточные ветры. Практически нигде нельзя было укрыться. Обувь разваливалась на части, одежда превращалась в лохмотья.

Пехотные дивизии были обескровлены и имели в своем составе в среднем от 2000 до 4000 тысяч человек. Три бронетанковые группировки (тринадцать танковых и семь моторизованных дивизий) вместе насчитывали всего около тысячи танков. И все же это больше, чем 480 танков (из них только сорок пять новых «Т–34» и «KB–1», оснащенных скорострельными 76–миллиметровыми орудиями), которые имелись в распоряжении командующего Западным фронтом Ивана Конева.

У русских было всего два месяца, чтобы построить мощные полевые укрепления на подступах к Москве, и примерно 800 000 человек, которым предстояло оборонять их. В большинстве своем эти войска состояли из необученных новобранцев и неопытных командиров.

Германские танки прорвали русский фронт в пяти местах. Гудериан двинулся на северо–восток от Шостки к Орлу, что в 180 милях к югу от Москвы. Его продвижение было настолько быстрым, что в Орле даже не прекратилось  движение трамваев, а эвакуация заводов еще продолжалась, когда немецкие танки ворвались в город. Рабочим приходилось бросать станки и оборудование прямо на улицах.

Гудериан повернул на запад, к Брянску. Поддержанный 2–й армией с запада и 4–й танковой группой Хёпнера с севера, он окружил тысячи русских на юге и западе от Брянска. Между тем 4–я и 9–я армии, а также 3–я танковая группа Гота образовали очередной «котел» на западе от Вязьмы (всего в 135 милях от Москвы).

Бои носили переменный характер. Германские войска часто сами оказывались отрезанными от своих основных сил, и им приходилось прорываться сквозь оборонительные порядки советских подразделений. Русские самолеты часто бомбили немцев, но при этом летали настолько высоко, что не всегда попадали точно в цель. Контрудары, предпринятые танками «Т–34» и «КВ–1», неоднократно вносили сумятицу в ряды германских войск.

Гудериан так комментировал столкновение 4–й танковой дивизии с советскими войсками к северу–востоку от Орла, имевшее место 11 октября: «Бесчисленные русские «Т–34» бросились в бой и нанесли тяжелые повреждения большому количеству германских танков. Вплоть до этого момента мы наслаждались собственным превосходством в танках, но начиная с той минуты ситуация резко изменилась».

Германские танкисты обнаружили, что короткоствольные 75–миллиметровые орудия, установленные на их T–IV, могут уничтожить Т–34 только в том случае, если они пробьют решетку над двигателем, находившимся сзади; такой выстрел редко удавался.

Все поле боя шириной 480 миль было завалено трупами убитых солдат, павшими лошадьми, обломками уничтоженных танков и первых американских джипов.  

Сталин направил на фронт много милиционеров, которые фактически не имели никакой военной подготовки, и многие из них сдавались без боя{21}.

И снова чрезмерно растянутые оборонительные позиции русских позволили немцам прорываться в определенных точках и окружать большие скопления войск. 13 октября сопротивление в вязьминском «котле» прекратилось. Через неделю русские сдались в «кармане» под Брянском. Немцы в целом насчитали 650 000 военнопленных – почти столько же, сколько они взяли в киевском «котле».

Теперь оставалось очень мало советских войсковых подразделений между наступающими немцами и Москвой. Численность всей Красной армии в европейской части России составляла 800 000 человек и 770 танков. Однако начиная с августа ситуация радикально изменилась. 7 октября выпал первый снег. Он быстро растаял, но на смену ему пришли затяжные дожди.

«Дороги вскоре превратились в бездонные грязевые каналы, – писал Гудериан, – по которым наши машины могли двигаться со скоростью улитки, сильно изнашивая при этом моторы».

В этот критический момент Сталин 10 октября вернул Жукова из Ленинграда. Среди населения возникла паника. Быстро распространялись слухи о приближающихся немцах. Люди начали покидать Москву.

  55  
Предыдущая страница Следующая страница
×
×