Голливудские мужья

Нора неодобрительно фыркнула. Эту тему они уже обсуждали, и Силвер твердо стояла на своем: она имеет полное право держать имя отца Хевен в тайне.

– Не могу взять в толк, какой тебе смысл скрывать от девочки, что ее отец – Захария Клингер. Он миллиардер, детей у него нет. Ты лишаешь ее возможности унаследовать огромное состояние.

– Он меня унизил, – упрямо сказала Силвер. – И он никогда не узнает, что в результате этого унижения стал отцом.

Иногда Нора думала – лучше бы она не была посвящена в величайшую тайну Силвер. Она была единственным человеком, знавшим правду, а такую ношу нести нелегко – она слишком хорошо понимала, что утаивать правду от Хевен просто негуманно. Тяжело вздохнув, она потянулась к кофейнику.

По ту сторону двери, весь превратившись вслух, притаился Владимир. После того, как Силвер застала его в своей ванной, и он едва не потерял работу, он решил слегка подстраховаться. Его страховым полисом из шести цифр стала толстая записная книжка, заполненная сплетнями о его знаменитой хозяйке. Он делал записи о ее настроениях, телефонных разговорах, покупках, одежде, особый раздел был посвящен ее мужу – бывшему бармену. И вот сейчас он узнал о Силвер нечто самое интересное, самое сенсационное. Отец Хевен – Захария К. Клингер! Да одно это – целое состояние! Надо только с умом этой информацией распорядиться.

56

Хауэрд Соломен не считал, что завтрак в восемь утра в отеле «Беверли-Хиллс» – лучший способ вступить в новый день. Но выбора у него не было – так повелел Захария К. Клингер.

Хауэрд проснулся поздно, кинулся в душ, порезался во время бритья, поспешно оделся и, хватанув дежурную порцию кокаина для поддержания духа, выскочил из дома.

По счастью, Поппи еще спала. Полночи она не давала ему заснуть своими разговорами, а повторов Хауэрд не выносил. Лично он был только рад, что Мэннон измолотил эту мразь – Чака Нельсона. Но Поппи была безутешна.

– Весь мой прием – насмарку, – стонала она всю ночь.

– Наоборот, другого такого еще не было, – уверял ее Хауэрд. – О нем будут вспоминать не один месяц!

Гостиничный парковщик забрал его машину, и он вбежал внутрь, зная, что опаздывает на десять минут – а старый Зах, скорее всего, маниакально пунктуален.

Захария сидел в «Лоджии», садовой части бара-ресторана, где было пристойно появляться только на завтрак или воскресный ленч. Большой босс приветствовал Калифорнию без галстука. Он был в сером костюме и белой рубашке. Хауэрд поверх свитера грубой вязки накинул спортивную голубую куртку, а темные брюки удачно скрывали подъемнички в его туфлях.

– Опаздываешь, – встретил его Захария.

– Движение, – беззаботно ответил Хауэрд.

– По-моему, твой дом где-то близко? Что еще за инквизиторские штучки?

– Как спали, Зах… то есть… Захария?

– Твоими молитвами.

Появилась официантка и начала наливать ему кофе.

– Ага, – отреагировал Хауэрд, чуть гримасничая. – Кофеин – лучший способ приготовиться к старту. Верно, Захария?

– Кофеин вреден для сердца.

– Правда?

– Мой доктор позволяет мне напитки только без кофеина.

– Вот как? – Хауэрд отхлебнул из чашечки и обжег язык. Последние несколько месяцев сердчишко у него пошаливает – может, в этом виноват чертов кофеин? Надо обязательно пройти полное медицинское обследование. – Вы раз в год обследуетесь? – спросил он из чистого любопытства.

– Каждые три месяца, – последовал ответ.

Хауэрд заметил, что перед патриархом стоит стакан воды с кусочком лимона, а на тарелке лежит простая булочка.

– Надо пересмотреть свои кулинарные привычки, – объявил он, когда официантка передала ему меню. Не глядя туда, он заказал омлет, копченую лососину и порцию мелко наструганной поджарки.

Глаза саднили. Наверное, надо носить очки. Пора идти к окулисту. Только бы не забыть сказать обо всем этом секретарше. Милая девочка с молочной кожей и сочными губками. Вылетит, как и все ее предшественницы, едва попадется на глаза Поппи. Поппи хотела бы, чтобы его секретарши походили на женщину-борца Халк Хоган в самый плохой из дней.

– Надолго в Лос-Анджелес? – спросил он, надеясь услышать «на пять минут».

Из изящного кожаного чехольчика Захария извлек очень длинную кубинскую сигару и любовно ее погладил.

– Это зависит от тебя, Хауэрд, – сказал он зловеще. Хауэрд угодливо развел руками.

– Я в вашем распоряжении. Хотя лучше было бы провести эту встречу в моем кабинете, где под рукой все цифры и факты.