Голливудские мужья

«Нет».

«Почему?»

«Потому что мы пришли на эту землю, чтобы сотворить нечто удивительное. Поставь перед собой цель – и вперед!»

У нее не было никаких целей. Жить – этого уже достаточно.

Эли не позволял ей плыть по течению. Он настоял, чтобы она вместе с ним ходила на уроки вокала и танца. Как-то раз он взял ее на репетицию в драматическую студию, и она, завороженная, следила за тем, как он играл роль в «Макбете».

«Это Шекспир», – сказал он ей.

«Что такое Шекспир?»

«Издеваешься надо мной, да?»

На ее день рожденья он забросал ее книжками о великих драматургах и их лучшими произведениями.

«Иметь хорошенькую мордашку – этого мало», – сказал он ей.

Пронизанные пафосом, подлинно драматические, но так похожие на реальную жизнь сюжеты захватили ее воображение.

Иногда Эли приводил домой кого-то из друзей. Этих визитов она терпеть не могла, и если время было не позднее, предпочитала бродить по улицам, чем слушать отвратительные звуки их любви.

Однажды он привел друга и сказал, что тот теперь будет здесь жить.

«Это Люк» – представил он, и сердце девушки сжалось – она поняла, что грядут перемены к худшему.

Люк был светловолосым здоровяком-англичанином, он поигрывал мощной мускулатурой и вечно ухмылялся. Одет всегда в тугие джинсы и заношенные до дыр футболки.

«Люк считает, что он – Марлон Брандо», – пошутил Эли.

«Не хрена тут смеяться, гомик черножопый», – огрызнулся Люк.

Эли подмигнул, и не думая обижаться.

Люк не работал. Целыми днями торчал на крыше и загорал, по ходу дела глуша пиво.

Девушка не могла понять, что в нем находил Эли. Видимо, интерес чисто сексуальный и скоро пройдет.

По ночам она слышала их движения и зарывала голову под одеяло, изо всех сил стараясь отсечь беспокоящие звуки.

Скоро Люк стал выказывать буйный нрав. Примерно через месяц он стал брать у Эли деньги, уходить куда-то и надираться.

Однажды он попытался украсть деньги и у нее, но она дала такой решительный отпор, что больше он к ней не совался.

С тех пор она стала держать под подушкой нож.

«Выгони на хрен эту стерву», – сказал он Эли.

«Нет, она останется», – для разнообразия возвысил голос Эли.

«Либо она останется, либо я».

«Пусть так», – не отступил Эли.

К ее огромному облегчению, Люк исчез.

«Сам не знаю, что со мной происходит, – признался ей потом Эли. – Но от таких, как Люк, у меня даже перед глазами все мутнеет».

Они проговорили долго за полночь, и в первый раз, нерешительно, она начала раскрывать душу перед Эли, да и он раскрывал перед ней свою. Возникла какая-то особая близость.

Как-то ранним утром Люк вдруг вернулся. Девушку разбудили какие-то приглушенные звуки. Люк явился не один – с двумя дружками. Они держали Эли и по очереди его насиловали.

В горле у нее поднялся ком страха не так давно подобным образом обошлись с ней. Соскочив с постели, она вскинула руку с ножом и закричала:

«Перестаньте! Пошли вон! Уходите! ПЕРЕСТАНЬТЕ!»

Они ушли, но не сразу, а довершив свое дело.

Скорая помощь приехала слишком поздно.

По дороге в больницу Эли скончался – истек кровью от внутренних разрывов.

Через месяц с небольшим девушка выследила Люка – он жил в занюханной квартирке дома под снос еще с одним педерастом, тот торговал своим телом. Дождавшись, когда он ушел «на работу», она подожгла дом. Чиркнуть спичкой оказалось очень просто…

КНИГА ШЕСТАЯ

Голливуд, Калифорния

Канун Нового Года

31 декабря 1985 года

90

– Нас ждет лимузин, – не без иронии сообщил Марк. – Вы, американцы, обожаете пустить пыль в глаза – за что я вас и люблю. Водитель говорит мне: чтобы свезти изысканную публику на свою яхту, Захария Клингер нанял сорок девять одинаковых белых лимузинов, в каждом – бар с полным ассортиментом напитков и лучшая икра. Уж, кажется, мог бы посадить в машину по две пары – глядишь, пару центов сэкономил бы. Скажем, я совсем не против, чтобы вместе с нами поехали несравненный Зеппо Уайт и эта странная дама – его подмороженная супруга.

Джейд прыснула.

– Ладно тебе гадости говорить.

– Но чета более чем странная, согласись.

– Ну…