Парадокс Гретхен

– Димыч, я чего звоню-то… Тут надо одной моей приятельнице помочь… Да ничего такого особенного, Димыч! У нее сын пропал. Нет, нет, никакого криминала, Димыч! Нет, не наркоман и не алкоголик! Просто надо найти, и все… Ага, ага, установить местонахождение, правильно все говоришь… Но только аккуратненько так, безо всяких ваших там заморочек. По блату, в общем. Поможешь, а? А когда? Что, сейчас прямо? Все-все, Димка, она уже едет…

Ася и опомниться не успела, как оказалась в Катерининой служебной машине. Шофер быстро домчал ее до районного отделения милиции, где одноклассник ее подруги-начальницы служил в должности подполковника. Около двери его кабинета Ася торопливо перекрестилась, потом изо всех сил напряглась, пытаясь таким образом унять внутреннюю дрожь, и вошла…

Катеринин одноклассник Димыч оказался совсем не страшным и совсем не походил на сердитого оборотня, хотя был и при погонах, и при прочих своих милицейских регалиях – Ася толком в них никогда ничего не понимала. Был он сосредоточен и будто утомлен сильно, но встретил ее довольно радушно, хотя и по-деловому. Посматривая на часы, задавал толковые вопросы: где Пашка учился, с кем дружил, когда ушел, когда звонил… Ася торопливо отвечала, но вдруг поймала себя на странной, беспокойной, ну совершенно непонятной какой-то мысли. Тревожило ее почему-то, как она сейчас выглядит. С чего бы это? Она даже подумала о себе с досадой – вот балда, даже в зеркало не посмотрелась, когда из Катерининого кабинета выскочила. Не знает даже, растеклась у нее тушь под глазами или нет. Зачем ей понадобилось вдруг знать об этом в данной ситуации, она сама пока не понимала. А в зеркало взглянуть ужасно хотелось. И руки сами по себе непроизвольно потянулись к волосам – прическу поправить…

– Хорошо, Ася. Я вас понял. Разыщу я вашего сына. Не беспокойтесь. Оставьте телефон, я вам позвоню. А сейчас извините – ни минуты больше нет…

Ася поблагодарила подполковника Димыча торопливой скороговоркой и пулей выскочила в коридор. А плюхнувшись на сиденье машины, под возмущенным взглядом Катерининого водителя Васи тут же повернула к себе зеркало заднего вида и впилась в него взглядом – ну, так она и знала… И под глазами тушь размазана, и помада стерта, и волосы разлохмачены, как у последней лахудры… Только щеки горят пунцовым огнем да в глазах непонятно откуда искра зеленая сверкнула – она и забыла даже, что глаза у нее когда-то ярко-зелеными были. Это за последние три года они блекло-серый цвет приобрели, а раньше-то – ух! Раньше такой озорной зеленью блестели, что Павлик говорил: сияют, как звезды… И она вдруг улыбнулась промелькнувшей в зеркале искре, и от собственной улыбки что-то задрожало внутри радостно и трепетно, как в ожидании хороших новостей…

А потом она так и ходила три дня, бестолково и глупо улыбаясь и не выпуская из руки своего мобильника, и каждый раз вздрагивала от его незамысловато-музыкального звонка. Вот спроси ее, чему она такому улыбалась, – и не сказала б никогда. Потому что и сама не знала. Предчувствию, может, или ожиданию счастливого события, или просто так – уж бог его знает. Иногда радостно-волнующее предчувствие бывает гораздо сильнее и объемнее, чем само последующее счастливое событие и есть… А через три дня Димыч ей таки позвонил…

– Ася, у меня есть для вас новости! – радостно проговорил в трубку ее новый знакомый. – И посему я настаиваю, чтоб вы непременно пригласили меня поужинать! Как вы к такому предложению отнесетесь? Я могу рассчитывать сегодня на горячую пищу? Или нет?

– Ой, да, конечно… Конечно, приходите! Я буду рада… Да, то есть новостям буду рада… Ой, да ну и вам, конечно, тоже… Адрес? Да-да, конечно, адрес тот же, который я называла…

Растерялась, в общем, заплюхалась и застеснялась в разговоре, как девушка. Да еще и Катерина масла в огонь подлила, наблюдая за ее румянощеким и зеленоглазым смятением, и погрозила ей пальцем, проговорив интимно:

– Ой, смотри, Аська… Что-то у тебя в последнее время глаз бабским кокетством загорелся, я смотрю. Что, небось, на моего однокашника его положила, да?

– Ну вот еще! – возмущенно дернула плечом Ася и, прижав ладони к пылающим щекам, опять не смогла удержать самопроизвольной улыбки, и отвернулась от Катерины быстренько. – Вот еще, с чего это ты взяла…

– А с того и взяла, что завидую, Ась, – грустно вздохнула Катерина. – Мне бы вот тоже глаз на кого положить, да только не кладется пока никак… А Димыч – он ничего. Нормальный мужик. Говорят, развелся недавно…