– Что? – подняла на него грустные глаза Ася.
– Нового роди!
– Как это?
– Что, рассказать?.. Как именно: коротко, в общем или со всеми деталями?
– Да ну тебя! – махнула на Димыча рукой Ася и расхохоталась вдруг весело, и покраснела, и схватилась ладонями за щеки. – Я с тобой серьезно разговариваю, а ты…
– Так и я серьезно! Так что не маши на меня рукой, а задумайся. Может, и я в этом вопросе на что сгожусь? А что? Я мужик надежный и невредный. И не обижу никогда. А разлюбишь – тоже не обижусь, пойму…
– Ага? Выходит, я уже тебя как бы и полюбила?
– Ну да. У меня, знаешь, на это дело нюх особый. Я сразу увидел, что тебя торкнуло – как только ты уселась на стул передо мной тогда, в кабинете моем. Ты, может, и не заметила, а я увидел. Нет, не так. Не увидел – почувствовал… Только ты не говори ничего сейчас про мою излишнюю самоуверенность, ладно?
– Да я и не говорю… И на самом деле торкнуло. И что сразу – тоже правда… И что?
– А то! Я кто, по-твоему? Я ж мужик! Мое мужицкое начало моментально и среагировало на эту твою искорку, и вот она тебе – моя любовь! Готовенькая уже, ешь ее с хлебом и с маслом! А теперь смотрю: мне вдвойне повезло! Ты, оказывается, еще и еду вкусную готовить умеешь! Так что не зря я полгода честно отстрадал без женского внимания. Тебя, видно, дожидался. Знаешь, как говорят? Что не твое – отдай, а твое к тебе само придет. Вот ты и пришла – прямо ко мне в кабинет.
– Это как понимать все, Дим? Ты мне предложение делаешь, что ли?
– Ага, делаю. Только сразу предупреждаю: за ментом быть замужем трудно. Меня же дома все время не бывает. Так что придется тебе сидеть и ждать меня долгими вечерами…
– …С радостью… – тихо улыбнувшись, проговорила она, словно продолжила его фразу.
– Что? Что ты сказала?
– А так мой муж погибший говорил, когда в командировки уезжал. Жди, говорил, меня, Ася, с радостью. Ну, я и ждала. Так что я умею…
Димыч откинулся на спинку стула и молча стал смотреть ей в глаза. Долго смотрел. Именно таким взглядом, о каком она совсем недавно мечтала. Как будто кроме нее, Аси, никого больше в мире нет. И комнаты этой нет. И мира этого нет…
Они и не услышали, как в замке тихо провернулся ключ, как в комнату так же тихо вошла Светка. И очнулись от ее удивленного, с настороженными интонациями, голоска:
– Здравствуйте…
Света испуганно переводила взгляд с матери на незнакомого мужчину в голубой милицейской рубашке с погонами, потом, приложив руку к груди, на выдохе, едва слышно, спросила:
– Мам, с Пашкой что?
– Да все в порядке с твоим братцем, не волнуйся! – опередив Асю, махнул рукой в Светину сторону Димыч. – Лучше давай знакомиться, красавица!
– Меня Светой зовут… – все еще продолжала удивленно таращиться на него девочка. – А вы…
– А меня Дмитрием. Можно Димой. Можно Митей. Да как хочешь зови – я не обижусь.
– Простите, а вы кто?
– Я? Я матери твоей жених. Пришел вот просить ее руки, а тебя, понимаешь ли, носит где-то!
– Вы? Жених? Вы же милиционер…
– А что, милиционер, по-твоему, не может быть женихом, что ли? Еще как может! Ну что, согласна мать за меня отдавать или тебя уговаривать придется?
– Да я не знаю… – неуверенно протянула Света и растерянно посмотрела на улыбающуюся Асю. – Если вы меня не разыгрываете…
– Ага. Сейчас все бросим и будем тебя разыгрывать!
– А вы ее что, любите?
– Люблю, конечно! Чего бы я, без любви-то…
– И что, и прямо свадьба будет?
– Ну, насчет свадьбы я сомневаюсь, конечно, а вот братца или сестренку мы тебе родим обязательно.
– Димыч! Ну что ты ее пугаешь? Прекрати! – рассмеялась, не сдержавшись, Ася. И, обратившись к Светке, весело произнесла: – Не слушай его, дочь! Он болтун, как оказалось, еще тот…
– А про что не слушать? Про свадьбу или про братиков-сестричек?
– Да я и сама не знаю…
Безошибочно уловив в голосе Аси радостно-оживленные нотки, Света, будучи дочерью чуткой, разом будто встряхнулась, и тут же открылась ей вся прелесть происходящих с матерью событий. И поэтому в следующий момент, подбоченясь, забавно прищурив глаза и обращаясь больше к Димычу, произнесла наигранно-капризно:
– Так. Понятно. И что, мне теперь пожизненно ментовской падчерицей быть прикажешь? Ни фига себе…
– Ну, другого-то выхода у тебя нет… – картинно развел руками Димыч. – Придется смириться с судьбой…
– Ладно. Только учтите – я маму в обиду не дам! А то она у нас женщина слабая, чужому влиянию сильно подверженная. Вы как, душу из нее трясти не будете?