Красотки из Бель-Эйр

– Ну и почему же кино – лучшее?

– Потому что кино – движущиеся картины – это как живопись, когда художник создает именно то, что хочет. Ты не побежишь в Лувр, чтобы посмотреть, не стала ли улыбка «Джоконды» более открытой, более сдержанной или более лукавой с тех пор, как ты видел ее в последний раз. Ты знаешь ее улыбку. Я плохо объясняю…

– Да нет, хорошо. Ретту всегда точно так же наплевать, а Скарлетт каждый раз с тем же всем известным решительным видом думает о завтрашнем дне.

– Да.

– Итак…

– Итак?

– Итак, это кино.

– Ты правда думаешь?..

– Думаю, это кино. – Марк обнял ее. – У меня есть еще кое-какие мысли, если хочешь их услышать.

– Давай.

Марк сел рядом с ней и посмотрел в серьезные нежные глаза.

– Мне кажется, что больше всех потерял он. Лоренс Карлайл так и не узнал радости знакомства с тобой.

– Марк. – Глаза Уинтер снова наполнились слезами, но она не пыталась их скрыть. – Спасибо тебе.

– Всегда пожалуйста. – Марк улыбнулся. – И еще мне кажется, я знаю, что не могу представить, как проведу эти десять дней без тебя.

– Но твои мама и сестры… Тебе надо поехать.

– А разве я непременно должен ехать один?

– Нет.

Длинная прядь черных волос прилипла к мокрой щеке, когда Уинтер помотала головой. Девушка подняла руку, чтобы убрать волосы, но Марк остановил ее и осторожно убрал их сам.

– Разве ты ничего не знаешь об инфекционных заболеваниях? – шутливо спросил он, многозначительно взглянув на нежные пальцы, которые до этого плескались в пруду и соприкасались со ртами голодных рыбок.

– О Марк. У Тотошки нет микробов!

– Уверен, у Тотошки нет, но все равно надо вымыть руки, не так ли, чтобы закончить заявления на стажировку, доесть копченые устрицы и…

Марку так и не удалось закончить список своих мыслей. Может, и к лучшему. Самой важной мыслью Марка была та, для которой он не мог предсказать будущего, по крайней мере будущего, сопровождаемого радостью и любовью, уже испытанными им.

«Уинтер Карлайл, я тебя люблю. Потому что пока мы будем вместе…

Пока мои мечты не уведут меня в Бостон, а твои не удержат тебя здесь».

Глава 7

– Неужели я собираюсь это сделать? – тихо спросила Уинтер, когда на следующее утро они с Марком ехали в Сан-Франциско.

Они ехали на север, прочь от перегруженных в час пик магистралей Лос-Анджелеса, и Марк заговорил о ее игре, побуждая продумать свои дальнейшие действия.

– Да. Если хочешь.

– Хочу.

– И?

– И думаю, что мне следует вернуться в университет и прослушать все курсы по драматическому искусству, от которых я отказалась. Не знаю, можно ли…

Марк подъехал к очередной бензоколонке.

– Ну так узнай. Позвони в университет.

– Прямо сейчас?

– А почему нет?

Через десять минут Уинтер вернулась в машину, сияя улыбкой.

– Я сказала, что только что окончила университет. А они сказали, что я могу зарегистрироваться на осенний семестр как особый студент!

– Звучит обнадеживающе. – Марк улыбнулся. – А как насчет проб на роли?

– Я больше не спешу, Марк. – Отчаянный поиск новой мечты закончился, и она чувствовала себя спокойной и счастливой со старой. Через минуту она, дразня, сказала: – Как ты думаешь, когда я наконец-то окажусь перед камерой, на объектив не наденут лыжный носок?

– Лыжный носок?

– Чтобы скрыть морщины, на объектив накидывают газ или что-нибудь более блестящее, например, шелковый чулок. Это помогает, а если нет, то всегда можно сделать крупный план немного не в фокусе, как бы с романтическим налетом. – Уинтер улыбнулась, а затем задумчиво добавила: – Думаю, я могу просмотреть объявления о пробах.

– Разве неизвестные актеры могут принимать участие в пробах?

– Да, случается, но, думаю, это редкость. – «Это случилось с Вивьен Ли, не так ли? Другой Скарлетт».

– Просмотр объявлений не повредит.

– Не повредит.

Итак, это было решено. Осенью Уинтер приступит к занятиям в университете по классу драматического искусства. Летом она станет просматривать объявления в газетах и, может быть, на какое-нибудь ответит. И поживет в поместье. Теплыми летними днями, пока Марк будет проходить практику в ортопедической хирургии в больнице Харбора и в отделении гастроэнтерологии в Уодсворте, Уинтер будет читать сценарии Жаклин, с золотым обрезом, переплетенные в кожу, смотреть фильмы и практиковаться у пруда.

После того как планы Уинтер были утверждены, счастливая пара погрузилась в умиротворенное молчание, держась за руки и обмениваясь нежными и полными любви улыбками.