Американская звезда

Пиа родила девочку, чудесную малютку, которую назвали Розмари. Лорен стала крестной матерью, как было условлено. Ей очень нравилось теперь приходить к Пии, брать ребенка на руки и нянчить его. В ней вдруг проснулся материнский инстинкт. И она стала часто думать: если Оливер не спит с ней так, как положено мужу, как же она забеременеет?

Шли месяцы, и она стала от него отделяться. Если он не хочет быть с ней близок в обычном смысле слова, пусть совсем к ней не прикасается. Когда же она хотела поговорить с ним на эту тему, он уклонялся от разговора, как будто все это пустяки.

«Робертс, ты совершила ошибку.

И я их все умножаю».

Однажды в субботу вечером она пошла одна в кинотеатр на «Ночной город». Она сидела в темном зале, смотрела на экран, смотрела на Ника. Он был такой красивый. Камера так выигрышно подчеркивала его страстный темперамент. А когда он ложился в постель с Карлайл Мэнн, она закрывала глаза, она просто не могла этого видеть.

Давным-давно кончилась их любовь, все прошло, а все равно это стояло у нее перед глазами так ярко, словно это было вчера. Может быть, ей надо было ему перезвонить по его просьбе после званого обеда у Джорджей? А она, вместо того чтобы поговорить с ним, бежала на Багамские острова и вышла замуж за Оливера. Глупая девчонка. Она должна была сначала выслушать Ника.

А теперь уже поздно. Ник Анджело стал звездой экрана, и ее вот-вот должны были запустить на орбиту интересов ничего не подозревающей публики.

– Лоренцо приглашает нас поехать в Италию, – сказала она Оливеру.

– Я никуда не могу сейчас уезжать, – ответил он. – Я как раз на середине переговоров с очень важным клиентом.

– А что это за клиент?

– Фирма «Шампанское Ривьеры».

– Но неужели ты не можешь уехать на несколько дней?

– Нет, – ответил он отрывисто. – В город приезжает владелец фирмы. Это вопрос личных отношений. И только я могу cm уговорить передать его счета в «Либерти и Чарлз».

– А Хауэрд не может это устроить?

– Но Хауэрд – это не я, Лорен. Я, конечно, учу его делать дела, но потребуется много времени и опыта, прежде чем он сможет переманить человека из другого агентства, так как умею это я.

– А если я одна поеду с Лоренцо, ты не будешь против?

– А в чем цель поездки?

– Он хочет познакомить меня с другими служащими «Марчеллы» и чтобы я побывала на фабрике. Он считает, что если это дело выгорит в Америке, то хорошо бы я возглавила организацию его в Европе. Я разговаривала с Сэмм. Ей эта идея понравилась, и мне тоже. И конечно, это означает приличные деньги.

– Тебе интересно знать, что я об этом думаю? – Да.

– Тогда поезжай. Это важно.

– Ты не против?

– Ну, конечно, нет.

Черт возьми этого Оливера. Ему действительно все равно. Он посылает ее в Европу с холостым и потрясающе привлекательным итальянским проходимцем.

– Ну, тогда все в порядке, – сказала она.

На следующий день она пила кофе у Пии дома.

– Ты едешь в Рим с Лоренцо? – переспросила Пиа, чуть И пролив кофе на платье.

Но Оливер как будто считает, что в этом нет ничего предосудительного. Пиа подпрыгнула на месте:

– Хауэрд не позволяет мне даже здороваться за руку с Лоренцо Марчеллой. Эти итальянцы просто смертельно опасны особенно когда у них такая внешность, как у него. – Почему? – небрежно спросила Лорен. – Ты считаешь, что он привлекателен?

– Какой чудной вопрос! Это просто потрясающий парень, совсем кинозвезда!

Но Лорен привлекала не внешность, а его отношение к ней.

– Когда появится в печати твоя реклама? – спросила Пиа.

– В рождественских номерах. А это значит, что ее проспекты будут в конторах и офисах уже в конце ноября.

– Да это же замечательно!

– А можно повидать детку? – спросила Лорен.

– Она спит.

– А разбудить нельзя? Пиа улыбнулась:

– Ну, почему же нет?

Ничего роскошнее, чем этот полет на частном самолете, Лорен и представить себе не могла.

– Да ничего особенного, – сказал, однако, Лоренцо, пренебрежительно махнув рукой.

То, что казалось ему не стоящим особого внимания, включало в себя прекрасно отделанную кабину со стереосистемой, кухню, мраморную ванную и спальню позади нее. Интерьер был такой роскошный, словно это была мансарда очень богатого особняка. Самолет принадлежал компании, но Лоренцо мог использовать его в собственных целях когда угодно.

– Жаль, что твой муж не смог нас сопровождать, – сказал он, пристегиваясь ремнем в соседнем кресле и, разумеется, совсем об этом не жалея.