Американская звезда

– Так, словно у меня по лицу прошелся трактор. Но если на это не обращать внимания, то просто замечательно.

– Доктор поправит тебе нос.

– Какой доктор?

– Мы же едем в Рипли. – Да?

– Я тебе должна новый нос. Это из-за меня его сломали.

– Готов на все, если буду спать в твоей постели. – Он усмехнулся. – Очень уж мне понравились твои шикарные

простыни!

В носу у него по-прежнему словно стреляло, и он испытывал довольно сильную боль. Но почему же ему так хотелось петь? Ведь Лорен просто еще одна знакомая девушка. Так-то оно так, но она самая прекрасная девушка на свете!

Он внимательно рассматривал ее безупречный профиль.

– А что обо всем этом скажут твои родители? Она сделала гримаску:

– Я тебя извещу.

Он нагнулся, включил радио и настроился на рок-волну. О, если можно было бы вечно, вдвоем, все ехать и ехать! Не будет ли это слишком, если он вот сейчас попросит ее убежать с ним?

Через полтора часа они добрались до Рипли и подъехали прямо к отделению «Скорой помощи». Канун Нового года потребовал жертвоприношений – все отделение было битком набито пострадавшими в разного рода боях. Были тут кровавые ножевые раны, одна-две огнестрельных, две избитые женщины и огромный негр, громко и непристойно ругавшийся.

Они сели, и Лорен прижалась к его плечу.

– Эй, не обращай внимания, – сказал он, но самому ему тоже было как-то не по себе.

Они прождали почти пять часов, прежде чем дошла до них очередь, и замученный молодой врач срочно послал Ника на рентген и подтвердил, что да, нос действительно сломан. Он выправил его и наложил гипс.

– У меня такое чувство, словно я побывал на войне, – пошутил Ник, когда они выходили из больницы. В глубине души он беспокоился, как он будет выглядеть, когда повязку снимут. Черт возьми, ему же повезло с наружностью. А теперь что? Что, если на него обрушилась еще одна беда?

– Не беспокойся, – сказала Лорен, словно читая его мысли, – все будет прекрасно.

А снег опять повалил и с удвоенной силой.

– Меня пугают большие города, – сказала она, вздрогнув. Он засмеялся.

– Разве это большой город? Это просто Диснейленд по сравнению с Нью-Йорком или Чикаго. – Он хлопнул в ладоши. – Иисусе! А я ведь замерзаю!

– Я тоже. И умираю с голоду.

– И я тоже.

Она взглянула на часы:

– Уже почти три часа. Мои родители меня убьют. Наверное, надо трогаться обратно.

– Но сначала чего-нибудь поедим.

Родители убьют ее все равно, так что лишние полчаса ничего не изменят.

– О'кей, – сказала и подумала, что, наверное, надо позвонить. «Нет, – решила Лорен. – Отложим крупный разговор на потом».

Они оставили машину на стоянке у больницы и побежали, скользя и спотыкаясь по мокрому тротуару, в ближайшее кафе, где подавали гамбургеры.

К столику подошла официантка. Из угла рта у нее свисала сигарета, лицо было унылое.

– Да? Что закажете?

– Двойной гамбургер со всем, что есть, бутылку колы и жареный картофель, – сказала очень быстро Лорен, – две порции, – и улыбнулась. – О'кей?

У него в кармане было двадцать долларов.

– Я плачу, – ответил он.

– Нет, я, – сказала она упрямо. – Это из-за меня мы здесь.

– Но я не могу тебе этого позволить.

– Нет, можешь.

– Так два гамбургера или еще что? – Официантке стало скучно, ей все равно было, кто заплатит, если будет выписан чек.

Лорен кивнула, и она ушла.

Ник перегнулся через стол и поцеловал ее.

– А это за что? – спросила она, удивившись.

– Э… за то, что ты это ты, наверное.

Она улыбнулась. И он подумал, что она улыбается лучше всех на свете.

– Э… – начал он не в силах сдерживаться. – Наверное, я…

– Да? – спросила она нетерпеливо.

– О, да так, забудь.

Ее глаза сияли, заставляя его продолжать:

– Что?

– Э, да вроде, наверное, э… знаешь… Ну, вроде, наверное, я тебя люблю.

– А я тебя, – едва слышно прошептала она, чувствуя, что просто тает от счастья. – Я тоже.

19

Сначала Джейн Робертс обрадовалась, когда проснулась и обнаружила, что Лорен и Ник Анджело ушли. Она не очень любила иметь дело с незнакомыми людьми рано утром. А кроме того, ее мысли были заняты и другими проблемами, и в данную минуту ей некогда было беспокоиться о поведении упрямой дочери.

Она нахмурилась, когда на кухне нашла записку Лорен. Фил не очень-то обрадуется, когда узнает, что она взяла автомобиль без его на то разрешения, что так было непохоже на дочь.