Лжецы и любовники

— По стаканчику — и поедем! — прокричала она.

— Привет! — Джанна одарила всех лучезарной улыбкой.

— Я твоя поклонница, — призналась Беверли. — Видела твои снимки во всех ваших итальянских журналах.

— Спасибо, — просияла Джанна, купаясь в лучах славы.

— А вот еще новость, — сообщила Беверли. — Меня подписали делать тебе грим на съемках для Куртенелли.

— Отлично! — рассмеялась Джанна. — Мир тесен.

— Да, очень, — согласилась Беверли.

— Джет тоже будет сниматься, — объявила Джанна.

— Хочешь сказать, что я наконец поработаю и над этой мордашкой? — обрадовалась Бев.

— Хорошенькая мордашка? — Джанна потрепала Джета по щеке.

Чет, по обыкновению, помалкивал, но Джанна и из него быстро вытянула, чем он занимается, и засыпала вопросами о музыке. Он оживился. Она умела расшевелить любого мужчину.

Минут через двадцать Беверли предложила отчалить.

— Ты точно хочешь поехать? — спросил Джет у Джанны, втайне надеясь, что она подустала и они поедут домой, где он сможет спокойно предаться мыслям об Эми и о том, как выбираться из нелепой ситуации.

— Едем, едем! — Джанна даже засмеялась: как он только мог подумать? Она подмигнула Беверли: — У мальчиков не хватает… как сказать? — энергии. А мы с тобой будем веселиться, si?

— Еще как! — улыбнулась Беверли.

Оказавшись вдвоем в спальне, Макс с Эми испытали неловкость. Они стояли у изножья его огромной кровати, по-мужски темной и застеленной темным же, шоколадного цвета, бельем. Поцелуи, казалось, нисколько не прибавили ему решимости.

Эми почувствовала, что ей требуется каким-то способом расслабиться. Она вступала на неизведанную территорию и нервничала. С Джетом все было спонтанно, незапланированно: они просто повалились на кровать, охваченные желанием. Это было чистой воды безумство, но крайне приятное.

Сегодня с Максом все было иначе. Во-первых, она была совершенно трезва. Во-вторых, Макс не очень-то проявлял инициативу: целовала его она, а он лишь отвечал. И вообще целовался он как-то робко.

— Мне надо выпить, — сказала она едва слышно.

— Что ты хочешь? — Макс отодвинулся.

— Водки, — отважно сказала она.

— Солнышко, насколько я знаю, ты в жизни не пила крепкого.

— Сегодня я хочу сделать исключение.

— Послушай, — сказал он, — если тебе неловко…

— Нет, Макс! — с горячностью воскликнула она. — Я хочу сегодня быть с тобой!

— Я тоже, радость моя, но мне кажется, сегодня не лучший день.

— Просто мне надо раскрепоститься, — проговорила она, пропустив его реплику мимо ушей, — и рюмка — хорошее средство. Шампанского мне сегодня не досталось, и глоток водки сейчас будет в самый раз.

— Эми, — с серьезным видом произнес Макс, — у тебя сильный стресс. И хоть мне и очень хочется провести с тобой ночь, давай лучше отложим.

— Ты так считаешь?

— Мы скоро станем мужем и женой. Зачем второпях делать то, о чем ты потом можешь пожалеть?

— Но, Макс…

— Никаких «но»! — отрезал он. — Поверь, я знаю, что лучше для тебя.

Как унизительно! Жених не имеет желания с ней спать! Он ее откровенно отверг. О боже! Эми чувствовала себя полной дурой.

— Надень пальто, дорогая, — сказал Макс, выходя в гостиную. — Я отвезу тебя домой.

С этими словами он взял ключи от машины и направился к выходу.

Глава 37

«Прощальная вечеринка» означала громкую музыку, море выпивки, потные извивающиеся тела и неограниченное количество травы — такое, что здоровый человек получал кайф, всего лишь дыша этим воздухом.

И все это происходило в гостиной у Прыткого Джимми в его доме в Гарлеме, который он делил с двумя другими рэперами. Это была дыра, но весьма комфортабельная. Баснословно дорогая акустическая система выдавала на полную мощь тяжелый рэп.

Синди выплясывала и была на вершине блаженства. Либерти нашла себе укромный уголок, забилась туда и ругала себя, что поддалась на уговоры сестры. У них так всегда, разве нет? Вечно Синди уломает ее вопреки желанию.

— Ты позволяешь этой кошелке вытирать об тебя ноги, — частенько ворчал Кев. — Почему ты от нее не съедешь? Жили бы вместе у меня. Она тебе не нужна.

— Синди моя кузина, и не называй ее кошелкой!

— Она тебя просто использует, поскольку сама ни на что не годится.

— Нехорошо так говорить. Синди для меня на все готова.