Похититель вечности

Джек ничего не ответил, и я был уверен, что ничто на свете не заставило бы его пожертвовать комфортом одной из его любимых лошадей ради животных каких–то друзей Ната Пеписа.

— Вот и славно, — в итоге сказал Нат, коротко кивнул и снял с лошади маленькую седельную сумку. — Пойду–ка лучше в дом, поздороваюсь со стариками. Увидимся позже, надеюсь.

Он повернулся и насмешливо посмотрел на меня, покачал головой, презрительно пробормотав: «Париж», — и удалился. Я подошел к Джеку; мы смотрели ему вслед, пока он шагал к старому дому. Я заметил, как Джек угрожающе выдвинул вперед челюсть и смотрит Нату в спину с тем, что сильно походило на чистую ненависть.

Семеро друзей Ната прибыли на следующий день: мы с Джеком увидели их, когда они мчались по дорожке почти с такой же скоростью и столь же малой заботой о своих конях, как и Нат. Они практически загнали лошадей, чтобы поприветствовать своего друга, стоявшего в нескольких шагах позади нас. Направились они к нему с полной уверенностью, что кто–то — Джек или я — позаботится об их лошадях и не даст им развернуться и убежать на волю. Мы отвели всех животных в стойла и весь вечер мыли и чистили их — это было долгое и утомительное занятие. Гости примчались из самого Лондона, лошади вспотели и были голодны. Я раздал им сено, а Джек приготовил огромную лохань распаренного овса. Когда мы наконец собрались уходить домой, оба мы были совершенно измотаны.

— Как насчет того, чтоб наведаться на кухню и добыть себе чего–нибудь выпить? Мы славно поработали, — предложил Джек, когда мы заперли двери конюшни и быстро подергали их — чтоб наверняка. Не хватало еще, чтобы лошади сбежали посреди ночи.

— Не знаю… — нерешительно протянул я. — А что если…

— Ой перестань, Мэтти, не трусь. Посмотри, свет уже погас.

Я посмотрел в сторону кухни — действительно, там было темно и не видно ни души. Самим брать себе еду вечером считалось нарушением правил, и я без особой охоты согласился в этом участвовать.

— Двери открыты, — с улыбкой сказал Джек, когда мы вошли. — Разве не твоя сестра должна их запирать, прежде чем отправиться спать?

Я пожал плечами и сел, а он сходил в кладовую и вернулся с двумя бутылками эля, которые радостно показал мне.

— Пожалте, Мэтти, — сказал он, ставя бутылки на стол передо мной. — Что скажешь?

Я с благодарностью взял бутылку и сделал долгий глоток. К пиву я был непривычен и сперва поперхнулся от горького вкуса, слегка закашлялся, выпивка потекла у меня по подбородку. Джек засмеялся.

— Ради бога, не переводи добро, — ухмыльнулся он. — Мы вообще не должны его пить. Так что ни к чему разливать эль по твоей куртке вместо того, чтобы лить в глотку.

— Извини, Джек, — сказал я. — Просто я никогда раньше его не пил.

Мы раскурили трубки и устроились поудобнее на стульях; воплощенный покой. Меня осенило, как это должно быть замечательно — быть праздным человеком, расслабляться вот так вот, когда вздумается, есть, пить, спокойно покуривать трубку. Даже рабочий человек может отдохнуть в конце дня и насладиться плодами своего труда. Я откладывал все заработанные деньги до того часа, когда мы с Доминик сможем покинуть Клеткли и начать совместную жизнь где–нибудь еще.

— А мне его потребуется немало в ближайшие дни, — задумчиво сказал Джек. — Из–за этой кучки бездельников, которые будут здесь шляться и орать на нас. Клянусь тебе, я почти готов… — Он замолчал, не закончив фразу, и закусил губу, подавляя гнев.

— Что же все–таки произошло между Натом и твоей Элси? — спросил я, вставив слово «твоя» лишь потому, что он все время называл ее «своей», а не потому, что я сам заметил какие–то особенные между ними отношения. Джек пожал плечами и посмотрел так, словно не был уверен, хочет об этом говорить или нет.

— Дело вот в чем, — сказал он. — Я хочу про все это забыть. Мне кажется, все малость затянулось. Два года уж минуло. — Я вопросительно посмотрел на него, побуждая продолжить — и, в конце концов, он так и сделал. — Понимаешь, я живу в Клеткли–Хаусе с пяти лет, — сказал он. — Мои старики работали на сэра Альфреда. Они привезли меня сюда, а старина Нат уже жил здесь, и в детстве мы иногда играли вместе. А теперь началась вся эта дребедень, он называет меня «Колби», точно не помнит моего имени. Да он знает меня почти всю жизнь. А сейчас злит меня нарочно.

— Но почему? — спросил я. — Если раньше вы были друзьями?

Джек покачал головой.

— На самом деле мы никогда не были друзьями. Просто мы оба росли здесь и были погодками. Тогда сэр Альфред проводил большую часть времени в Лондоне, они приезжали в Клеткли только на выходные — и то не каждый раз. А мы тут скорее сторожили, чем что–то еще. Настоящая работа началась, когда сэр Альфред отошел от дел. Так что с Натом мы виделись лишь время от времени. И то он предпочитал сидеть в доме, я же все время проводил на улице. Нет, хлопоты начались, когда здесь появилась моя Элси.