Бешеные страсти

На мне было платье цвета погибели, только пока оставалось неясным – чьей именно?..

Клим прижал меня к стенке, и я возненавидела его… мозг! Как помещается в черной голове Шелаева эта непрерывно работающая машина, изготавливающая, пакующая и аккуратно складывающая гениально-коварные, зловеще-темные, дерзко-губительные замыслы?! Я пыталась вырвать из своей груди не менее разрушительный ответ, но все усилия пошли крахом… Шелаев обезоружил меня, и на это ему понадобились считаные секунды. На его вопрос нельзя было ответить ни «да», ни «нет».

«Нет» – означало струсить. И кто меня только просил говорить: «Заходите к нам в гости»!

Я представила появление Клима…

«Эдита Павловна, меня пригласила ваша внучка, и я с радостью приехал». Нет, он скажет даже не так. «Эдита Павловна, Анастасия столь долго умоляла меня приехать, что я не смог огорчить ее, и вот я здесь». А если я начну отрицать, станет только хуже… В любом случае последует взрыв бабушкиного гнева, и я, а не Шелаев, окажусь в эпицентре скандала. Сразу или после.

– Почему ты молчишь? – без тени насмешки спросил Клим.

– Не знаю, что вам ответить, – честно призналась я.

– Вернемся к нашей вечной теме выбора, – его голос стал тише. – Просто скажи, прийти мне или нет.

– Нет.

– Плохо слышно… – поддел Клим.

– Нет!!! – крикнула я изо всех сил, надеясь, что он оглохнет.

Шелаев засмеялся и продолжил развлекаться:

– Хорошо, я не приду, но ты сейчас выйдешь из дома, дошагаешь до автобусной остановки, сядешь в мою машину, и мы уедем в неизвестном направлении. – Секунд пять помедлив, он мягко добавил: – Анастасия, не пугайся так, я шучу. Честное слово, иногда мне хочется тебя обнять и утешить, но ты вряд ли это позволишь.

– Утешить? – выдохнула я, превращаясь в огнедышащего дракона. – Значит, каждый раз, после того как вы распахиваете передо мной двери ада, вам хочется меня утешить?..

– Нет, ты что-то путаешь, – его голос стал веселым. – Я распахиваю перед тобой двери рая, но тебе темно, потому что ты всегда стоишь перед ними с закрытыми глазами.

Я услышала шум воды и с недоумением посмотрела на мобильный телефон, а затем тут же прижала его к уху.

– Что вы делаете?

– Мою посуду. Мужчины иногда тоже моют посуду, и с этим ничего нельзя поделать.

– Вы дома?

– Да.

– Но…

Он врал мне. Все это время бессовестно врал… Клим вовсе не собирался приходить сюда, потому что он никогда не повторяется и всегда просчитывает шаги на сто лет вперед!

– На мне ярко-красное платье, – ледяным тоном ответила я, делая шаг к зеркалу. – Пожалуй, теперь это будет мой любимый цвет.

– Может, я все же приеду? И пусть Старуха отрубит мне голову, но я увижу тебя. Это… того стоит.

Последнюю фразу Клим произнес неторопливо, с особым оттенком, определить который не получилось. Телефон стал горячим в моей руке, и этот жар пополз к локтю, к плечу, к шее, к губам. Он впитывался в меня, устремляясь ко всем жизненно важным органам, и не отпускал.

– Не буду вас больше отвлекать от мытья посуды, – выпалила я, заканчивая разговор.

В зеркале я увидела бледное лицо, горящие зеленые глаза и почему-то очень яркие губы, хотя я красила их еще днем полупрозрачным блеском.

К гостям я возвращалась торопливо, мне нужна была Симка. Слетая по ступенькам, я мечтала лишь о том, чтобы услышать веселый смех подруги и забыть обо всем на свете. Как же хорошо, как хорошо, что Эдита Павловна разрешила ей прийти!

Симка сидела за круглым столиком у окна и пила капучино. Увидев меня, она оторвалась от чашки и подвинулась, чтобы я устроилась рядом. Утонув в диване, я прошлась взглядом по присутствующим, протянула руку и взяла с блюдца маленькое миндальное пирожное. Рука дрожала, но я намеренно не обращала на нее внимания – подрожит и перестанет.

– А где Матвеев? – спросила я, не обнаружив его в зале.

– Уехал.

– Давно?

– Потанцевал со мной и сразу уехал, – ответила Симка. – Вообще, Матвеев действительно хороший, я ему все ноги отдавила, а он ни слова не сказал. А может, он промолчал, потому что посчитал меня неуклюжей коровой? – Она посмотрела на меня вопросительно и, не дожидаясь ответа, поинтересовалась: – Ты почему такая бледная? Что-нибудь случилось?

– Нет, – соврала я, не в силах рассказать правду. Сунув в рот пирожное, я стала отчаянно жевать.

– Еще принести? – заботливо спросила Симка.

– Давай, – со вздохом кивнула я.