Валерий Чкалов

На ежегодных традиционных соревнованиях по мотоциклетному спорту в последние годы главным судьей всегда бывал Чкалов. Кроссы мотоциклистов он считал одним из важных средств укрепления обороны Родины и добивался, чтобы в кроссе участвовали только советские мотоциклы.

– Берите пример с нас, летчиков, – говорил он спортсменам, – мы ставим рекорды только на отечественных машинах.

Летом 1938 года таких рекордов было особенно много.

27 июня Коккинаки со штурманом Бряндинским перелетел за одни сутки из Москвы на Дальний Восток.

24—25 сентября летчицы Валентина Гризодубова, Полина Осипенко и Марина Раскова установили международный женский рекорд дальности полета. На самолете «Родина» они пролетели без посадки 5908 километров.

Валерий Павлович был шефом этого перелета. В период подготовки он давал летчицам ценные указания. В то же время он и сам готовился к новому маршруту. Трасса этого маршрута опоясывала земной шар.

На приеме в Кремле в честь экипажа «Родины» И. В. Сталин пошутил, что Чкалову только позволь, – он охотно полетит вокруг земного шара.

– Товарищ Сталин, – ответил Чкалов, – если бы вы любому из здесь присутствующих разрешили такой перелет, – уверяю вас, что ни один бы не отказался.

Валерий Павлович был прав. Многие советские летчики стремились «полетать вокруг шарика». Но мы все прекрасно понимали, что первым кандидатом по праву являлся сам Чкалов, летное мастерство которого достигло тогда полного расцвета.

Глава восемнадцатая. Его традиции живы!

В доме, где провел свое детство Валерий Павлович Чкалов, открыт музей (поселок Чкаловск Горьковской области).

14 декабря 1938 года я прилетел на Центральный московский аэродром.

Вижу – над границами аэродрома летает маленький нарядный истребитель с красными фюзеляжем и крыльями. Мне вспомнился недавний рассказ Валерия Павловича о новом самолете конструкции Н. Н. Поликарпова. Чкалов очень его хвалил.

Сейчас Валерий Павлович испытывал эту машину с обычной для таких случаев осторожностью. Он намеренно держался в районе аэродрома, чтобы в случае остановки мотора можно было спокойно спланировать и сесть.

Фигур высшего пилотажа мне так и не пришлось увидеть, – очевидно, это была еще первая стадия испытаний. Но зато я полюбовался блестящей чкаловской посадкой. Мне и в голову тогда не приходило, что это последняя его посадка.

На другой день, 15 декабря, я узнал о гибели Валерия Павловича. Он разбился при испытании того самого истребителя, на котором летал накануне.

Невозможно было примириться с мыслью о гибели полного жизни человека, чудесного летчика, любимого товарища.

Скоро стали известны некоторые подробности катастрофы. Самолет был хорош и надежен, но мотор немного «не довели до конца»: не было предохраняющих от холода шторок. В тот день как раз стоял очень сильный мороз. Валерий Павлович сел за штурвал с решением не уходить из района аэродрома. По обыкновению, машина в его руках вела себя послушно.

Испытания уже подходили к концу. Валерий Павлович собирался итти на посадку. Он сделал большой заход с расчетом сесть в самом начале аэродрома, убрал газ и стал планировать. Промчались секунды полета с приглушенным мотором, и летчик увидел: до аэродрома не дотянуть. Он поспешно включил газ. Но сильный мороз и отсутствие шторок дали себя знать, – мотор не ожил. Самолет опускался все ниже и ниже, мелькали деревья, крыши домов… Как найти место для посадки? Здесь оказалось бессильным даже виртуозное мастерство Чкалова…

* * *

Тысячи москвичей пришли проводить любимого героя в последний путь. Горьковчане прислали на похороны земляка делегацию из лучших своих людей.

В почетном карауле у гроба сменялись руководители партии и правительства, командиры Советской Армии, летчики, инженеры, рабочие, артисты, художники, писатели…

Дети, которых так любил Валерий Павлович, засыпали гроб и постамент живыми цветами.

17 декабря состоялась кремация.

И. В. Сталин, руководители партии и правительства поочередно несли урну с прахом Чкалова.

Похоронили прах В. П. Чкалова в Кремлевской стене.

Вся страна оделась в траур. Газеты выходили с черной каймой, в них печатались отклики народа на смерть любимого героя. В радиограмме от горняков, научных работников и радистов арктических рудников Амдермы говорилось: