Кто убийца, миссис Норидж?

Пробираясь на кухню по темным коридорам, она прислушивалась к дыханию дома. Все крепко спали. Ни единый звук не нарушал ночную тишину, кроме шелеста ее собственных шагов, тиканья часов и…

…и хриплого сопения.

Миссис Норидж остановилась. Это что еще такое?

Наклонив голову, она уловила, что к сопению примешиваются еще какие-то звуки. Неподалеку кто-то скребся.

Гувернантка прошла еще несколько шагов и заглянула в приоткрытую гостиную. Там-то и обнаружился источник звука.

На подоконнике, перевесившись передней частью за окно, висел бульдог Гастон и отчаянно работал задними лапами, пытаясь перебросить свою толстую тушу наружу. Окно забыли запереть, и в эту узкую щель, больше подходившую для кота, чем для раскормленного бульдога, пытался выбраться негодный пес.

– Гастон! – шепотом окликнула Эмма.

Задняя часть Гастона на секунду замерла, а затем пес принялся еще более ожесточенно скрести задними лапами по подоконнику. Прежде, чем миссис Норидж успела подбежать и схватить его, он наконец вытолкнул себя, точно пробку из бутылки, сверзился на землю и припустил прочь.

Миссис Норидж не могла допустить, чтобы чужой пес удрал. И поскольку возиться с засовами на двери не было времени, гувернантка подняла створку окна и последовала примеру беглеца.

Спустя некоторое время случайный наблюдатель мог бы видеть удивительную и редкую для этих мест картину. По освещенной лунным светом дорожке в направлении деревни мчался, переваливаясь, упитанный бульдог. За ним почти так же быстро бежала худая женщина в длинной белой ночной рубашке, делавшей ее похожей на привидение. Время от времени бульдог оборачивался, убеждался, что его все еще преследуют, и прибавлял скорость.

Эта странная пара миновала поместье Кенделов, пересекла поле и выбежала к деревне.

На пригорке бульдог остановился. Он повел носом, приглушенно гавкнул, точно прощаясь, и потрусил по обходной дороге, больше не оглядываясь назад.

Минуту спустя на том же месте, тяжело дыша, стояла миссис Норидж. Она считала себя весьма упорным человеком, но на этот раз ей пришлось признать, что целеустремленность бульдога победила ее собственную. Перспектива бежать до самого Лондона за негодной собакой ее не прельщала.

Оставалось одно – вернуться в поместье. Но прежде чем идти обратно, Эмма устало облокотилась на ближайшую ограду. Ей требовалась передышка.

Возле дома, в окнах которого горел свет, послышался смех.

– …только ради тебя, – донеслось до миссис Норидж.

Голос Дэвида Кендела!

Женщина, смеясь, что-то отвечала. Гувернантка из деликатности отошла, но дверь приоткрылась, и она успела заметить в упавшей полосе света высокого мужчину и прильнувшую к нему молодую темноволосую женщину.

– Хм, – осуждающе поджала губы миссис Норидж.

Что ж, Дэвид оставался верен себе. Даже здесь, в маленькой деревушке, он ухитрился обольстить одну из местных красавиц.

Обратный путь показался миссис Норидж довольно утомительным. Она даже пожалела, что перед ней не бежит бульдог. Вернувшись в поместье Кенделов, гувернантка подошла к двери, дернула за ручку и только тут вспомнила, каким путем покинула дом. От всей души надеясь, что никто не застанет ее в столь двусмысленной ситуации, она поплелась к окну.

К счастью для репутации миссис Норидж, все жители особняка крепко спали. Кроме Дэвида, но Эмма предполагала, что он вряд ли ложился в эту ночь.

Уставшая, побежденная бульдогом, миссис Норидж доплелась до кухни, подогрела молоко, выпила его и вернулась к себе. Уснула она сразу, едва ее затылок коснулся подушки.

Утром миссис Норидж проснулась с тяжелой головой. Не столько из-за погони за собакой, сколько оттого, что всю ночь ей снились сны, в которых она преследовала разнообразных животных. Вспомнив, каково было бежать за носорогом, гувернантка поежилась.

Но, несмотря на усталость, она сразу заметила, что один из ее воспитанников чем-то расстроен.

– Что случилось, Норман?

Но мальчик лишь крепче сжал губы и помотал головой.

– Тебя кто-то обидел? – допытывалась гувернантка.

Норман шмыгнул носом и отвернулся.

– Я уже все рассказал отцу, – проговорил он. – Он говорит, что это ерунда.

Если про себя миссис Норидж и высказала несколько нелестных эпитетов в адрес Эдварда Кендела, с губ ее не сорвалось ни слова.

Она достала тетради, в которых они вместе решали примеры, села рядом. Но вместо того, чтобы начинать урок, молча погладила Нормана по руке.