Адам ищет Еву, или Сезон дикой охоты

– Передай мне, пожалуйста, салат «Оливье», дорогая.

Или:

– Ты же знаешь, что я не люблю жирную пищу.

«Не люблю», «не люблю». А губы его в это время весьма выразительно шевелились. Причем это «не» заметить было сложно! Типичное поведение отвергнутого болвана. Доказать ей, что все у него прекрасно, все замечательно. Четырнадцать лет он это проделывал! А потом все-таки позвал Алису в их кафе.

Позвать-то позвал, но первым делом стал рассказывать о том, какая Регина замечательная жена и мать, какая умница, великолепная хозяйка, как понимает его и умеет ему угодить. Прямо-таки дифирамбы пел Регине! Алиса слушала очень внимательно…

…Серый «Мерседес» с зажженными фарами вылетел в лоб его «БМВ». Едва успел затормозить, вынесло на обочину. Вот камикадзе! Шумахер, мать его, который Микаэль! Скорость сто пятьдесят, не меньше, и столько же у Антона! Две лепешки останутся, тела автогеном придется вырезать! Урод!

Он стоял на обочине, смотрел на тормозной след. Надо успокоиться. Сам во всем виноват. Надо было бороться за Алису с самого начала. Но почему она только во время их последней встречи рассказала правду о своем муже? О том, какая у нее тяжелая жизнь? Ей тоже надо было сразу попросить помощи, а не откладывать это на долгих четырнадцать лет!

…Вновь дорога, дорога. После Ростова-на-Дону ехать стало спокойнее. По широченной трассе машина катилась как по маслу, обгоняя по крайней полосе все, что двигалось с меньшей скоростью. Он даже не заметил, как доехал до поворота на Краснодар. Дальше почти по прямой километров двести. Ехать хорошо, солнце не слепит, потому что дорога обсажена с обеих сторон высокими тополями. Их стволы снизу побелены известью. На большой скорости все это сливается в одну длинную белую полосу. Он едет к югу.

Сколько же воспоминаний связано с этой дорогой! Скоро будет то самое кафе, где они обедали во время своей второй поездки. Антон задержался тогда у машины вместе с Алешкой, а Регина пошла туда одна. Когда появились муж и сын, около нее уже крутился какой-то мужик. Потом Регина звонко смеялась над ревностью мужа:

– Ну! Дорогой! Он всего-навсего сказал мне пару цветистых комплиментов. А я не люблю комплименты.

– Почему? – спросил он, чтобы доставить ей удовольствие. Ведь уже много раз слышал ответ:

– Потому что женщине надо родиться либо красивой, либо умной. Иначе два этих качества вступают в противоречие. Если делают комплимент моей внешности, обижается умная женщина: «Я вам не какая-нибудь самка!» Если хвалят мой ум, тут же обижается красавица: «Что, уж больше и похвалить нечего?»

Вот так Регина успокаивала его ревность: выдавала подобные монологи, изо всех сил пытаясь доказать, что она женщина умная и не способна на глупые поступки. Сейчас, проезжая мимо того самого кафе, Антон скрипнул зубами. И мимо, мимо…

После того как он проехал Краснодар, на горизонте показались наконец горы. Сначала только сиреневая дымка вдали, похожая на опустившиеся прямо на землю грозовые облака. Но он знал, что ждать от них надо вовсе не дождя, с каждым километром эти сиреневые облака станут все зримей, весомей и наконец сгустятся до покрытой обильной зеленью плотной массы скал, наползающих одна на другую. Чем они выше, тем ближе к побережью, и воздух все влажнее, гуще, тяжелее для дыхания.

Хорошо, что в машине есть кондиционер. А с другой стороны, надо привыкать дышать этим воздухом, привыкать к сонливости и тяжести в ногах, потому что кислорода теперь будет не хватать. Воздух здесь похож на клейкую взвесь, которая словно облепляет все тело с ног до головы и тормозит всякое движение. Оттого в этом месте всегда хочется спать либо лежать на пляже, часто заползая в соленую воду и превращаясь на короткий срок в медузу, распластавшуюся на поверхности зеленой волны.

Дорога все время шла вверх, но это был не горный серпантин, просто череда длинных, плавных подъемов. Антон сбавил скорость, привыкая к новым условиям езды. Некоторое время уйдет на адаптацию. Еще километров пятьдесят, и машина выползет на побережье. А там пойдет ряд поселков, где на каждом доме объявление: «Сдаются комнаты».

Он увидел море и, как всегда, поначалу не поверил, что это оно. За рядами домов началась синяя гладь до самого горизонта, будто древний миф о том, что земля на самом деле плоская, есть полная правда, и она просто висит в пустоте. Снизу то ли три кита, то ли слона, которых никто никогда не видел, а вокруг это синее, бесконечное, не имеющее ни конца, ни дна сияние.