Адам ищет Еву, или Сезон дикой охоты

Потом он сидел на принесенной кем-то к самой воде коряге и наблюдал за тем, как волна обрушивается на берег, словно пытаясь сокрушить его, но, передумав, отступает, и все остается, как есть, без изменений, уже много-много лет. Море само по себе, берег и люди на нем тоже сами по себе, они для этой огромной воды только жалкие щепки в белой накипи пены, оседающей у берега.

Из темноты то и дело появлялись слившиеся воедино парочки, которые бессмысленно брели вдоль кромки воды. Потом они куда-то садились, на песок ли, на лежащее у воды дерево, и слышался жаркий шепот, звуки поцелуев и невнятное шуршание то ли снятой одежды, то ли морского песка, то ли волны, которая стремилась спрятать голоса этих двоих своим плеском. Он не завидовал им, нет. Просто не мог понять, почему другие так могут, и все это получается у них само собой, легко и просто, а для него превращается в неразрешимую проблему. Почему он, возможно, единственный в этом курортном местечке, не создан для стремительных и легких южных романов и бездумного веселья? Почему ему непременно нужна свояженщина, одна, та, которой можно владеть безраздельно? А все остальные его не интересуют. И это иначе как ненормальным здесь, в этом месте, не назовешь. Даже пережив крушение всех своих иллюзий, он не мог отомстить тем же. Просто не хотел. А море… Море разговаривало само с собой, и ему вряд ли было скучно…

…Вернувшись к себе, Антон переоделся, причесал влажные волосы и, сунув в карман бумажник, пошел искать двести одиннадцатый номер. Уже перед дверью задумался на мгновение. Может, не стоит? Ну их, этих девиц! Но потом все-таки решил довести дело до конца.

На стук дверь тут же открылась. На пороге Оля, та, что поразвязнее и поэнергичнее. Она была в этой паре ведущей, она же таскала везде Милу, чтобы та поддержала компанию. Одинокие мужчины приезжали сюда редко, в основном прибывали по двое, рассчитывая на двух подружек.

– Ой, а ты что, один? – спросила Оля. Антон отметил, что она слишком сильно накрашена и перестаралась с лаком для волос. И духи у нее дешевые. За столько лет безупречная Регина сумела воспитать в нем вкус.

– Да, я один. А что?

– Нас же двое!

– Ничем не могу помочь.

– Ладно, идем. Авось кто-нибудь подсядет.

Антон понял, что его Оля уже наметила для себя. А о подруге пусть позаботится случай. Тут он заметил и Милу. Девушка не была яркой красавицей, но впечатление производила приятное: нежная, хрупкая блондиночка с тонкими чертами лица и маленькими руками. На тонких пальчиках множество затейливых серебряных колечек, длинные ноготки накрашены бесцветным лаком. Ему сразу показалось, что на курорте она в первый раз, возможно, поддалась уговорам подруги, но все, что здесь происходит, не по ней. Обе девушки были одеты в модные джинсы и кофточки, только Олина блузка гораздо откровеннее.

– Ну, идем? – и она энергично взяла Антона под руку.

Идти им было буквально два шага. Ночью над открытой террасой, где располагалась столовая, висел огромный светящийся шар, обозначающий место беззаботного веселья. Шар вращался, рассыпая вокруг яркие искры света. Звучала музыка, которая по мере их приближения становилась все громче и громче. Поднявшись на веранду, Антон сразу понял, что поговорить вряд ли удастся. Музыка заглушала все. Он заметил, что дальний столик пуст, и повел девушек туда. Возможно, тут что-то и удастся расслышать.

Оля сразу же уцепилась за меню, потом стала терзать подошедшую официантку. Антон и Мила молча следили за ее распоряжениями.

– А пить? Что мы будем пить? – повернулась к ним Оля.

– У нас есть бар, – улыбнулась дива в сверкающем платье, с маленьким блокнотиком, куда записывала пожелания клиентов. – Вы можете выбрать любые напитки.

– На твой вкус, – сказал Оле Антон.

– Так я пойду, выберу?

Он уже успел оценить меню. Цены высокие, особенно на спиртное, но все равно ниже, нежели в московских ресторанах. Даже если девица разойдется, он не слишком разорится.

– Иди, – кивнул Антон. Ему хотелось остаться наедине с Милой.

Как только Оля исчезла в баре, Антон спросил у девушки:

– Первый раз на юге? – Он никак не мог определиться между обращением: «вы» или «ты»?