Алета

– Та-а-ак, ну-ка поподробнее, пожалуйста, я что-то упустила, вероятно. Что ты мне объяснял и почему это я сейчас не совсем человек? А кто тогда? – Я «ласково» посмотрела Шеру в глаза.

Он поежился и снова подергал браслет. Вот чуяла я, что добром все эти «обмены кровью» не кончатся. И зачем только я согласилась?!

– Алет, я же говорил тебе, что тебе теперь доступны почти все мои возможности и способности.

– И?

– И вот, ты теперь можешь видеть и слышать нелюдей в любом мире, теперь тебе доступна и магия дроу.

– И-и-и?

– Ну что «и»? Память тоже абсолютная, как у всех дроу.

– Шер, не тяни кота за хвост, выкладывай, что конкретно ты имеешь в виду, говоря, что я теперь «не совсем человек». – Я начала злиться. Что он от меня скрывает?

– Еще жизнь у тебя теперь будет длиннее, чем у человека. Точнее… намного длиннее.

– Насколько длиннее? Сколько я проживу? Сто лет? Двести? Точнее говори.

– Бездна! Ну что ж ты такая вредная-то?! Бессмертная ты теперь, как и я. Довольна? – выдал дроу, приподняв одну бровь.

– Ик! – Я подавилась воздухом. – Кха, кха. Чего-чего? Бессмертная?! Ты офонарел? Ты хоть представляешь, как мне жить теперь с этим твоим бессмертием? У нас все по документам. Родился – документ, в школу пошел – документ, совершеннолетие настало – документ. Мне что говорить прикажешь лет через тысячу, когда меня попросят паспорт предъявить? Или скрываться теперь всю жизнь? – Меня уже несло, и я шипела на Шера.

– Так я ж тебе про это и говорю. Оставайся там, со мной. – Он перетек ко мне вплотную и взял за плечи, заставляя смотреть ему в глаза. – Должен же я хоть как-то отблагодарить тебя за все, что ты для меня сделала. Пойдешь в Школу магии, выучишься. Увидишь, у нас тебе понравится. У нас очень хорошо, намного лучше, чем в вашем грязном мире. Работать ради денег тебе больше никогда не придется, я богат настолько, что могу обеспечить тебя на тысячелетия вперед и совсем не обеднеть при этом. Кроме того, после обряда «Шанет моатти» мы с тобой соединены навсегда. Мы теперь моатти, кровники, связавшие жизнь и судьбу.

– Изыди, ушастый, – печально отозвалась я, высвобождаясь из его рук.

Как-то я была морально не готова к таким новостям. Не то чтобы я сильно расстроилась, в конце концов, наверное, это не так уж плохо – внезапно обрести бессмертие и магические способности. Но мне было страшно. И потом, что я скажу родителям? «Мама, папа, я тут внезапно стала мутантом, помесью человека и темного эльфа, а потому ухожу учиться в другой мир». Представляю, что я услышу в ответ. В лучшем случае они просто надо мной посмеются и накапают валерьянки. В худшем – ждет меня бессмертие в обществе Наполеонов, Иванов Грозных и Зевсов, и все это в стенах домика веселого желтого цвета.

– Изыдю, только обручение отмени. Сними браслет, а? – вздохнул такой же печальный дроу.

– Да какое еще обручение? На Новый год это подарок, у нас так принято – делать друг другу подарки на праздники. Вот я и подарила. Вон там защелка, сам снимешь, когда захочешь. – Настроение у меня резко упало, и продолжать подшучивать над Шером желания уже не было.

– Как не обручение? Но ты же сказала… А что же тогда у вас надевают при обручении?

– Во-первых, у нас предложение делает всегда мужчина, а не женщина. Он дарит девушке кольцо, и если она согласна, то кольцо принимает. А на свадьбе они обмениваются кольцами и носят их на безымянном пальце. Во-вторых, замуж я пока не собираюсь. И в-третьих, если и соберусь, то не за тебя, ты не в моем вкусе и как мужчина меня не интересуешь. – Я ехидно глянула на него, надо ж его хоть немного на место поставить. А то ишь, жениться он на мне не хочет. Скажите, пожалуйста, какая цаца!

– А что со мной не так? – мгновенно отреагировал на подначку дроу. – Чего это я не в твоем вкусе?

– А мне не нравятся ушастые брюнеты, да еще с синими крашеными волосами.

– И ничего они не крашеные. Это символ того, что у меня особо сильные способности к магиям воздуха и воды. И вообще, я к тебе просто не пытался проявлять чувства. Я же не продажный мужчина, чтобы расплачиваться с женщиной за помощь телом. А вот если бы мы с тобой хоть раз поцеловались, ты бы изменила свое мнение. – Шер снова подкрался ко мне поближе.

Все-таки мужчины – как дети, в любом возрасте. Интересно, вот этому экземпляру сколько лет? Или веков? А реакция что у него, что у шестнадцатилетнего парня одинаковая: стоит сказать, что не интересен, – и все, из кожи вон лезть будет, чтобы доказать, что он самый-самый и круче его только горы.