Невинная грешница

Лоркан постепенно увлекся и уже говорил так страстно, будто в работе был единственный смысл его существования.

Постепенно Кетлин стала понимать, что это действительно так. Перед ней был человек, который все эти годы отказывал себе в личной жизни. Каждый час, когда он не спал, был потрачен на работу во благо притесняемых детей.

Лоркан так увлекся, что перестал пропускать ужасные подробности, и несколько раз Кетлин всплакнула. Тогда Лоркан молча протягивал ей свой носовой платок и ждал, чтобы она успокоилась, а сам тем временем гладил трех кошек, успевших пристроиться у него на коленях.

— Извини, — Кетлин всхлипывала после очередного душераздирающего рассказа. — Нс знаю, как тебе удается не сойти с ума от всех этих ужасов.

— Мне всегда приходилось держать себя в руках, — заметил Лоркан, глядя на нее поверх своей рюмки. — А детям какой с меня прок, если я буду терять самообладание и проливать слезы?

До чего удивительный человек, думала Кетлин, не спуская с него глаз.

— Я позабочусь, — тихо сказала она, — чтобы сельчане узнали, какой ты на самом деле. В конце концов они будут считать тебя феей с рождественской елки.

— Иди сюда, Кет, — прошептал он, протягивая ей руку.

Вдруг погас свет.

— Ничего, не беспокойся, — неуверенно произнесла она и рукой нащупала стол, чтобы опустить на него рюмку.

— Я и не беспокоюсь, — услышала она его теплый голос. — Мне очень нравится сидеть в темноте.

Ей показалось или он подсел поближе? Кетлин занервничала.

— Но мне может понадобиться заглянуть к Кону, — пробормотала она. — Пожалуй, зажгу свечи.

— Хорошо. Если хочешь, я проверю щиток.

Его голос звучал как-то сдавленно. В свете мерцающего камина ей было видно, как он стряхивает с колен сопротивляющихся кошек и привстает.

— Осторожно, там каверзная проводка, — предупредила Кетлин, подталкивая ему одну из свеч.

— У меня не дрожат руки, — тихо ответил он и вытянул их перед собой.

Ей стало неловко. Пьянство Гарри довело ее до паранойи.

— Извини, — пробормотала она, пряча от него глаза.

— Тебе долго пришлось жить в напряжении, верно?

— Трудно переключиться, — призналась она, тронутая его пониманием.

Неожиданная улыбка сменила мрачное выражение его лица.

— Пойдем, посмотришь на меня в роли монтера. — Лоркан протянул ей руку.

Как странно, подумала она. Этой энергии, которая бьет между ними, наверно, хватило бы, чтобы осветить всю комнату!

Они вышли в прихожую, и она разыскала пробки на полке для шляп. Лоркан вскарабкался на стул и последовательно проверил каждую пробку. Кетлин смотрела, удерживаясь от подсказок. С годами она научилась мигом справляться с пробками.

— Ага, вот эта. Да будет свет! — Он спрыгнул со стула, самодовольно сияя. Но ей хотелось снова оказаться в романтических потемках. — Все рефлексы в полном порядке. — Он лукаво усмехнулся.

— Слава богу, всего лишь пробка. Я боялась, что отказала проводка. Ну, мне пора. Спокойной ночи!

— Так рано?

Она неловко замялась. Вообще-то ей хотелось, чтобы этот вечер длился вечно.

— Пожалуй.

— Тогда спокойной ночи.

На несколько мимолетных секунд его руки опустились ей на плечи, а теплые губы прикоснулись к щеке. И сразу же напряжение между ними возросло до предела. Его губы скользнули к ее губам, ее руки обхватили его голову, она прижалась к нему, с упоением отвечая на поцелуй. Затем, тяжело дыша, отстранилась и дрожащим голосом повторила:

— Спокойной ночи, Лоркан.

Он покачнулся и отпустил ее.

— До утра, — вежливо попрощался он и направился вверх по лестнице.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

На следующий день Кетлин грузила водоросли в прицеп трактора, когда увидела Лоркана. В джинсах и оранжевой рубашке с расстегнутым воротом он шел к ней по совершенно белому песку. У нее затрепыхалось сердце и руки стали такими неловкими, будто на них вдруг оказалось ужасно много лишних пальцев.

Подобрав упавшие у ее ног вилы, он вместо приветствия спросил:

— Можно, я помогу?

— Пожалуйста!

Кетлин присела на обросший лишайником камень. Лоркан взглянул на ее мокрый свитер, перепачканный песком и прилипшими водорослями, и, стащив с себя рубашку, бросил ее на сиденье трактора.

На его теле не было ни грамма лишнего жира. Одни жесткие, подтянутые мускулы и атласная загорелая кожа. Кетлин бесстыдно пялилась на него, пока он яростно поддевал и укладывал водоросли.