Княжна с тараканами

– Нет проблем, – кивнула Екатерина, – фамилии у нас разные, ты не Барашкова.

Глава 19

Софья Яковлевна сразу повела себя так, словно мы знакомы с пеленок.

– Пошли, Степочка, – взяла она меня под руку. – Экая ты тощенькая, все ребра наружу. Сейчас угощу тебя настоящим штруделем и замечательным кофе. За вкусной едой проблемы быстрее решаются. А по моему виду понятно – я прекрасно умею выбирать угощение, а значит, отлично справлюсь с любой задачей.

Вайнштейн громко рассмеялась, и ее грудь размера этак пятого плавно заколыхалась. Я невольно улыбнулась. Сотрудница агентства вывела меня в коридор и потащила вперед, безостановочно болтая о всякой ерунде.

От шумно-веселой дамы сильно пахло мятной жвачкой и каким&то лекарством, очень знакомым, похоже, микстурой от кашля на основе аниса. Уж не знаю, почему, моя Белка называет это средство каплями датского короля.

Латте, принесенный секретаршей, и кусок бисквита с горой жирного, разноцветного крема, извлеченный Софьей Яковлевной из холодильника, оказались гаже некуда. Но я, помня о том, что необходимо подружиться с дамой, мужественно уничтожила и то и другое, хотя на штрудель торт походил, как я на носорога.

– Еще кусочек? – прищурилась хозяйка кабинета, увидев, что я опустошила картонную тарелочку.

– Спасибо, – улыбнулась я, – мне не следовало вообще ничего есть.

– И почему? – удивилась Софья Яковлевна.

– Я стала быстро полнеть, – соврала я. – Еще год назад преспокойно завтракала-обедала-ужинала, в промежутках перекусывала сладким, и вес не менялся. А теперь килограммы прямо налипают к бокам.

Вайнштейн похлопала себя по бедрам.

– В двадцать лет я могла пролезть между железными прутьями любого забора, а сейчас не во всякую калитку войду. Объем увеличивается не от еды, а от прожитых лет. Но тебе пока можно не волноваться. У вас уже есть пожелания по рекламной акции?

Я выбросила одноразовую посуду в мусорную корзинку.

– Начальство пока велело найти агентство. Шеф сказал: «Мы им заплатим нехилые деньги, вот пусть сами и думают».

– Логично, – согласилась Софья Яковлевна. – Если расстегиваешь кошелек, то не стоит самому напрягаться.

На меня снизошло вдохновение.

– Единственное, с чем Роман Глебович определился, так это с местом, где должны снимать рекламный ролик. Сначала он предложил в качестве площадки клуб «Буль», сказал: «Отличное помещение, десять лет назад я там частенько бывал». Но я выяснила, что «Буль» прекратил существование, и тогда босс заявил: «Значит, используем кинотеатр «Ленинград».

Вайнштейн облокотилась о стол.

– Почему там?

Я быстро обернулась и зашептала:

– Не хочу сплетничать, но наш шеф человек со странностями…

– В моем кабинете толстые стены и дверь, – перебила меня рекламщица, – можешь не волноваться, посторонние наш разговор не услышат. А начальники все со своим сдвигом. Наша Екатерина, например, ненавидит молодых женщин, в «Кадре» всем сотрудницам за сорок и больше. Даже секретарше ближе к пятидесяти. Странно, что она согласилась иметь дело с тобой, хорошеньким девушкам Катя сразу пинок под зад дает. Какие бы университеты симпатяшка ни заканчивала, Барашкова в агентство ее не возьмет, будь у нее рекомендации хоть от самого президента.

На этот раз я удивилась искренне.

– Пока мы шли по коридору, нам попались два или три парня лет тридцати. Они с нами здоровались, я думала, это ваши сотрудники.

– Так то мальчики… – многозначительно процедила Софья Яковлевна.

– Вот странность, – продолжала я недоумевать.

Софья Яковлевна вынула из ящика изящный портсигар.

– Не против, если я подымлю? Нервы сигаретами успокаиваю. Врач вообще&то велел мне одно новомодное лекарство пить. У нас оно не продается, мне его из&за границы привезли, но я решила, что курение меньшее зло, чем антидепрессант.

– Обожаю сигаретный дым! – снова самозабвенно соврала я, ощущая, как слопанный кусок «штруделя» неподъемным кирпичом давит на желудок. – Вы правы, табак намного лучше, чем таблетки. Это же растение, а не химия, которая губит человечество.

Вайнштейн с наслаждением затянулась и выпустила дым через ноздри.

– Приятно встретить единомышленника. А то сейчас народ на курильщиков, как на гадов, бросается, требует нас в резервации отправить.

Я старательно сдерживала кашель, а Софья Яковлевна, почувствовав во мне родственную душу, решила пожаловаться: