Циолковский

С вышеприведенным выводом совпадали по существу и последующие попытки дать научную дефиницию Бога. В 1915 году в Калуге вышла брошюра Циолковского «Образование Земли и солнечных систем» (как всегда, за счет автора). В приложенный к ней цикл «Маленькие научные очерки» включена заметка «Бог милосерд», где предпринята попытка дать развернутую пантеистическую характеристику Божественной среды. В записке «Характеристика моих работ по социологии и философии», датированной 22 января 1920 года (помечено даже — четверг), Циолковский так формулирует свое кредо по данному вопросу:

«Понятие о Боге тройственно:

1. Бог есть причина Вселенной.

2. Бог есть президент высшей организации высших существ в Космосе. Трудно себе представить все богатство этой организации. Миллиарды млечных путей, дециллионы солнц и сотни дециллионов планет не дают ясного понятия о величине этой арены. Бесконечное и безначальное время не дает должного представления о работе времен и беспредельном совершенстве существ и их деятельности.

3. Бог есть объединяющая всех существ идея любви и солидарности».

Этот вопрос он готов был обсуждать сколько угодно и с кем угодно — хоть с детьми. Уже в преклонном возрасте, накануне 75-летия, он написал подробнейшее письмо школьнику из Криворожья Г.Портнову, которое впоследствии и было положено в основу одного из вариантов статьи «Есть ли Бог?», где делается общий вывод, известный и по другим работам Циолковского: «(…) Бог (Космос) не заключает в себе мучений и несовершенства, а добр к самому себе, а стало быть, и к нам — его частям. Поистине его (Космос) можно назвать отцом, и он подходит к нашему определению Бога. Такой Бог действительно существует, так как нельзя же отрицать бытие Вселенной, владычество, доброту и совершенство».

* * *

В последний год жизни великого старца нередко видели одиноко бредущим по тихим улочкам Калуги. Он неспешно шествовал, точно посланец иных миров или человек, случайно и ненадолго заглянувший сюда из будущего. Земной мир ещё только-только созревал для принятия его идей, подавляющее же большинство обывателей были к ним абсолютно невосприимчивы. В городском парке он садился прямо на землю и о чем-то долго размышлял, прислонясь спиной к стволу дерева. Одному фотографу даже удалось незаметно сфотографировать знаменитого земляка сидящим в глубокой задумчивости, но снимок получился плохо.

Последний год жизни Циолковский продолжал интенсивно работать в качестве научного консультанта фантастического фильма «Космический рейс». С режиссером фильма Василием Журавлевым у него установились дружеские отношения и завязалась оживленная переписка после посещёния его в Калуге бригадой киношников (в нее входил и писатель Борис Шкловский, о чем уже упоминалось выше). Константину Эдуардовичу и раньше поступали предложения о съемках фильмов по его научно-фантастическим произведениям, да все как-то не доходило до конкретного результата. А тут вдруг неожиданно появился молодой деятельный режиссер с готовым и к тому же утвержденным сценарием, по которому Циолковскому пришлось сделать немало замечаний. Он очень увлекся этой работой и создал целый альбом оригинальных рисунков на тему космических путешествий: с их помощью можно было не только художественный фильм снимать, но и в настоящий космический полет отправляться. Альбом планировалось опубликовать отдельным изданием, но замысел остался неосуществленным (не реализован он и по сей день). За съемками фильма следила вся страна. Сам консультант в интервью газете «Комсомольская правда» сообщал:

«Ко мне обращались примерно ещё 10 лет тому назад с желанием инсценировать на экране мой рассказ „Вне Земли“. Но дело это было отложено. И вот только теперь „Мосфильм“ в лице талантливого В. Н. Журавлева твердо решил создать картину „Космический рейс“. (…)

Ничто меня так не занимает, как задача одоления земной тяжести и космические полеты. Кажется, половину своего времени, половину своих сил я отдаю разработке этого вопроса. Мне вот уже 78 лет, а я все продолжаю вычислять и изобретать… Сколько я передумал, какие только мысли прошли через мой мозг! Это уже были не фантазии, а точное знание, основанное на законах природы; готовятся новые открытия и новые сочинения. Но фантазия также меня привлекала. Много раз я брался за сочинения на тему „Космические путешествия“, но кончал тем, что увлекался точными соображениями и переходил на серьезную работу.