Канкан для братвы

Тут подоспела китайская шутиха.

Из сопла ракетки вырвался сноп искр, во все стороны полетели снежные вихри, поднятые пороховым ускорителем, миниатюрный китайский аналог «Фау-2» сорвался со штыря, секунду постоял на столбе пламени, как бы раздумывая, куда ему следует лететь, затем опрокинулся набок и с жутким свистом помчался через улицу прямо на застывшего в ступоре Клюгенштейна.

Ракета пересекла проезжую часть, проскочила сквозь чугунную решетку, чудом не задев прутья, и ворвалась на территорию дворика.

Перевозбужденный и лишившийся товарища конвоир развернулся на свист, увидел несущийся на него темный предмет, отпрыгнул в сторону и в отчаянии дал длинную очередь от живота.

Рыбаков и братки автоматически распластались на земле.

Несколько пуль с визгом отрикошетили от ограды, парочка попала в припаркованный у тротуара древний «ниссан» с правым рулем, остальные расколотили витрину мебельного магазина.

В шутиху не попало ни одной.

А вот китайский снаряд, в отличии от разленившегося и страдающего ожирением сотрудника «Крестов», не сплоховал и воткнулся точнехонько в середину груди стрелка. Милиционера отбросило на асфальт, перевернуло через голову и проволокло пару метров. Автомат брякнулся на асфальт. Конвоир тонко заверещал, замахал руками и попытался сбросить с себя бронежилет. Но не успел. Внутри шутихи что-то глухо взорвалось, полетели обгоревшие кусочки картона и пространство в радиусе трех метров от поверженного стража порядка заволокло вонючим черным дымом.

Рыбаков и Ди-Ди Севен первыми вскочили на ноги.

– Фирменный магазин, говоришь?! Пойдет, куда надо?! – рыкнул Денис. – Валим отсюда!

Братки организованной кучкой побежали прочь от места происшествия.

* * *

Ортопед схватил мычащего сержанта за грудки, вырвал у него автомат и двинул кулаком по шапке сверху вниз, будто забивал гвоздь. Милиционер закатил глаза и осел возле стены.

Мизинчик одним движением отцепил от себя резиновый шнур и страховочный трос, содрал маску и уставился на тело в бушлате, которое ему посчастливилось поднять с земли.

– Во, блин! То-то мне показалось, чо он легковат для Глюка.

– Глухой форшмак ^[50], – горестно выдал Ортопед и пнул носком ботинка неподвижного сержанта.

Во дворе загрохотала автоматная очередь, сопровождаемая пронзительным свистом.

– Линяем! – Ортопед подхватил AKCУ поверженного милиционера и первым помчался к лестнице черного хода.

Сверху по той же лестнице уже неслись Пых с Лысым.

* * *

Клюгенштейн заметил, как в скверике на противоположной стороне улицы несколько знакомых фигур попадали на землю, едва милиционер нажал на гашетку.

«Привычка, блин», – с теплотой подумал Аркадий и стал наблюдать за заполошными действиями конвоира, в которого угодил летающий снаряд.

Цирик ^[51] отплевывался, надсадно кашлял и сучил ножками. Но не вставал. Видать, динамический удар в грудь оказался слишком силен для привыкшего к сидячей жизни милиционера.

Распахнулась дверь служебного входа, и во двор выбежали коллеги потерпевшего. На Глюка зачем-то наставили сразу три автомата.

– Не шевелись! – возопил пузатый старшина с перепачканым кетчупом ртом.

– Я, блин, тут ни при чем, – резонно заметил Аркадий и показал руки.

– Замри! – выкрикнул молоденький ефрейтор с бегающими испуганными глазами.

– Э, мужики, – Глюку не понравилась излишняя нервозность охранников. – Вы, блин, перестаньте в меня пушками-то тыкать. А лучше этим займитесь, – браток поглядел на поверженного конвоира из тюремной машины.

– Чем ты его?! – патетически воскликнул старшина, брызгая слюной.

На крыльце материализовался наспех одетый капитан со свернутым в трубочку красочным журналом и мгновенно оценил происходящее.

– Крыско и Лившиц! – гаркнул офицер. – Подсудимого – в камеру! Свинарский, Кацман и Потеребенько – в оборону!

Старшина и ефрейтор схватили Глюка за руки и поволокли к дверям суда, остальные милиционеры рассеялись по двору, грозно выставив перед собой стволы коротких автоматов.

Капитан склонился над глухо матерящимся конвоиром.

– Кто это был?! И где Моромойко?!

– Да пошел ты! – неожиданно внятно крикнул контуженый страж порядка. – Все, я увольняюсь! Хватит с меня!

Над приборной доской в кабине автозака поднялась голова водителя, упавшего ничком на сиденье в самом начале происшествия, и кивнула, соглашаясь с выстраданным мнением сослуживца.

---

50 Большой позор или неудача (жарг.)

51 Здесь – сотрудник ГУИН (жарг.)