Канкан для братвы

– Возможно, ты и прав, – Денис поставил ног на радиатор парового отопления. – А что с ГИБДД?

– Аналогично, – гордо сказал Андрей. – При любой остановке машины инспектор сначала заполняет специальный именной талончик – номер автомобиля, время, причина остановки. Выдает его водителю, а уж затем просит предъявить документы. У водилы на руках остается подтверждение, что его стопорнул конкретный мусоренок, и бумажка с обоснованием остановки. С такой бумажкой можно легко идти в суд, если чем-то недоволен.

– Мысли у тебя хорошие, – грустно сказал Рыбаков. – Но, боюсь, преждевременные. Пока у ментов есть планы на задержания и раскрытия, твои идеи останутся невостребованными.

– Да, это проблема...

– А почему ты не опубликуешь статью на эту тему?

– Времени нет писать, – признался юрист. – Я дома только к полуночи появляюсь. Какая статья? Одно желание – выспаться.

– Есть еще выходные.

– Тоже занят...

– Женщины? Шнапс? – язвительно предположил Денис.

– Иногда. Но крайне редко.

– Это ты зря.

– Сам знаю. Но времени действительно нет.

– Можно Гоблина попросить. Он ментов страсть как не любит. Будет только рад посодействовать.

– Гоблин – это кто? – не понял Воробьев.

– Димка Чернов.

– Я не знал, что его так называют... Да, он подойдет. Только, боюсь, что вывод его статейки будет несколько иной, чем я бы сделал.

– А ты поправь, – сказал Рыбаков. – Будешь материал утверждать, вот и внеси коррективы.

– Дулю тебе, а не коррективы! – Воробьев сложил фигуру из трех пальцев. – Мне еще на своих ногах ходить не надоело.

– Гоблин добрый, – протянул Денис.

– Когда касается его текстов, то нет, – отрезал Андрей. – Он моего зама в «Калейдоскопе» чуть с третьего этажа не выбросил. Тот ему чего-то подправил, Чернову не понравилось, ну и понеслось. Димка явился в юротдел, схватил Костю за шиворот и вывесил из окна на улицу. Держал, гад, одной рукой.

– Он может, – хихикнул Рыбаков.

– Костик верещит, тетки из отдела орут, – продолжил юрист, – секретарь тоже орет. Главный редактор прибежал... А Димка Костю трясет и вопит, чтоб тот немедленно отменил свою правку. Костя бы рад что-нибудь ответить, да не может. Галстуком горло передавило. На Чернова охранник дернулся. Димон его в нокаут и отправил. Только главред смог как-то разрядить ситуацию, уговорил твоего Гоблина, пообещал, что с ним советоваться будут насчет исправлений...

– Да, Гоблин – это тебе не Бухарчик, – развеселился Денис.

При упоминании собрата по перу, на пару с которым Андрей создавал детективные романы, юрист немного помрачнел. Второй из «Братьев Питерских» приятельствовал с Русланом Пеньковым и постоянно пытался вставить о нем что-нибудь хорошее в совместные произведения, чем регулярно выводил Воробьева из состояния хрупкого душевного равновесия. Андрей то и дело вымарывал из рукописей многостраничные славословия в адрес питерской демтусовки, но Михаил Бухарчик не успокаивался и все равно уснащал романы ссылками на светло-синего «правозащитника».

– Где, кстати, твой соавтор? – осведомился Рыбаков. – Что-то давненько я о нем не слышал.

– Я тоже! – зло рыкнул Воробьев. – Из-за него последняя повестуха встала! Мои главы готовы, а у него конь не валялся. Миша опять занят. К нам какие-то придурки из Белоруссии явились, оппозиционеры чертовы, так он с ними болтается. Некие Козлевич и Фядуто-Немогай...

– Демократ, однако, – едко констатировал Денис и увидел в конце коридора понурого Ортопеда. За спиной у Грызлова прятался Мизинчик. – Все, Андрюша. Извини, у меня появилось одно неотложное дело...

Юрист кивнул и поплелся в зал, где адвокат Шмуц уже перешел к прямым оскорблениям красной от ярости судьи.

* * *

Резван Пифия заколотил в боковину деревянного корпуса самопальной бомбы последний гвоздь, отряхнул испачканные костной мукой руки и отступил от стола на шаг.

Старовойтов и Песков радостно переглянулись.

– Осталось вставить детонатор, – значительно произнес Григорий.

Пифия погладил обшарпанный баллон с газом.

– Сегодня вечером, – Стульчак мечтательно закатила глаза.

– Как повезем? – спросил Альберт.

– В багажнике, – решительно заявил Старовойтов. – Тут ехать-то всего ничего. Мимо суда, потом направо и мы на месте.

– Выпить бы, – Резван сглотнул и покосился на выставленные в углу три бутылки портвейна «Массандра».

– Потом отметим, – Григорий пресек поползновения электрика. – Давай, вставляй запал...