Куда падал дождь

Джонни утверждал, что Дугласы подставили его отца, но она отказывалась верить ему.

Ветер выл под карнизами. От иссиня-багрово-белых вспышек молний небо ярко освещалось. Лейси бросало то в жар, то в холод; она отпрянула от селектора.

Придушенный и надтреснутый голос Сэма:

– Я не хочу, чтобы правда вышла на свет Божий… Коул… больше платить не могу.

Лейси зажала рукой рот. Слова мужа словно кислотой жгли ее. Нет, она не могла это слушать. Не хотела ничего знать. Перед глазами стояло яростное лицо Джонни, когда она наотрез отказалась верить тому, что он сказал про Дугласов.

Сэм учащенно задышал, как бывало у него во время приступов астмы.

– Мне нужно… воздух…

– Сейчас я дам тебе воздух – дыши через задницу.

Звук перевернутого стола. Грохот лампы, свалившейся на паркет: ее бесценное хрустальное основание разлетелось вдребезги.

Глухой шум с силой ударившихся о стену тел. Затем грохот выстрела; пуля пробила дверь, разделяющую обе комнаты, и просвистела так близко от виска Лейси, что она почувствовала струю воздуха.

Зазвенели осколки зеркала.

Она вскрикнула.

И тут же до нее донесся безумный смех:

– Тростиночка – следующая…

– …ублюдок…

– Потом черед Джо – моего братика. Вот потеха будет.

– Это же безумие!

– Тебе следовало бы это знать раньше. Вечно спокойной ночи, папочка.

Выстрел и мощный удар грома прогремели одновременно. Молния выхватила из ночного мрака деревья около дома, вонзающие свои стволы в обезумевшее небо.

Свет погас во всем доме.

Сэм издал ужасный булькающий звук. Что-то тяжелое рухнуло на смежную дверь и мягко сползло на пол.

Наступила напряженная тишина.

Вспыхнула молния. Оцепенев от ужаса, Лейси смотрела, как из-под двери блеснуло что-то влажное и темное, расползаясь пятном по белоснежному ковру.

Кровь Сэма. Надо помочь ему. Она опустилась на колени и стала подползать к двери, но в это время ручка начала поворачиваться.

Боже милостивый! Он и ее хочет убить.

Ручка еще раз дернулась и остановилась.

Раздался тяжелый удар в дверь.

– Черт бы… тебя… побрал. – Дьявольский шепот. – Тростиночка, открывай. Я знаю, что ты здесь. – Ногти Лейси впились в ковер.

– Сэм…

Никто не отвечал.

– Сэм!

Один лишь неистовый вой ветра, а когда он смолк, слышны были только глухие удары сердца. Ее.

Казалось, мир окаменел. Сэм мертв. Время застыло.

– Не-е-е-ет!..

– Я все равно до тебя доберусь… до тебя и Джо. Рано или поздно.

Джо! Лейеи должна спасти сына. Она даже задохнулась от этой мысли и, поспешно схватив чемоданчик, кошелек и ключи, бросилась к окну. Открыв его, она выбралась на веранду, ожидая каждое мгновение, что чудовищная лапа высунется из непроглядной тьмы и схватит ее.

Вместо этого вороненая сталь тупорылого револьвера 38-го калибра вдребезги разбила окно в комнате Сэма. На подоконнике появилась нога в черном. Лейси вскрикнула и бросилась бежать.

Через сорок секунд после того, как разлетелось стекло, заработала сигнальная сирена. Десятки огней засветились в коттедже. Еще больше лампочек загорелось на высокой стене, окружающей поместье. Выскочили сторожевые псы и с лаем бросились по саду. Лейси как огня боялась доберманов, но Сэм убедил ее не бояться, потому что они знают ее и не причинят ей вреда.

Ледяной дождь проникал под тоненькую рубашку, Лейси бежала к коттеджу, где ночевал Джо со своей гувернанткой-австриячкой и другими слугами. Впервые она была благодарна Сэму за то, что он не позволял ее сыну жить в большом особняке.

Вдруг она услышала, как кто-то тяжелыми скачками несется за ней по сырой траве.

Она добежала до коттеджа и взлетела по ступенькам. Топот стал громче.

В отчаянии она заколотила в дверь.

Сзади донесся рев.

– Я все равно до тебя доберусь… до тебя и Джо. Рано или поздно…

Прижавшись к двери, она обернулась, чтобы увидеть лицо убийцы.

Из-за завесы дождя на освещенное золотистым светом крыльцо – прямо на горло – прыгнул черный демон с оскаленной пастью и горящими глазами.

Лейси закрыла глаза и слабо вскрикнула:

– Коул!

Но ничего не произошло. По лицу ее прошлось что-то слюнявое, теплое и вонючее, словно ее мазнули грязной тряпкой. Она открыла глаза и увидела перед собой одного из их огромных черных доберманов, лопоухого Нерона; ухо ему откусили, когда он был еще щенком. Нерон стряхнул со своей блестящей шкуры капли дождя, обдав Лейси брызгами с головы до ног. Затем, словно решив, что теперь у него вполне благопристойный вид, нагнул голову и дружелюбно завилял хвостом. Глаза его преданно смотрели на нее, и он лизнул ее дрожащую руку.