Быстро и просто

Tea, которая не получила никаких конкретных распоряжений от хозяина, поместила Келли в комнату для гостей. Александрос было собрался внести коррективы, но в последний момент передумал. Ситуация показалась ему весьма занятной.

— Ты не станешь возражать против отдельной комнаты? — хитро спросил он Келли.

Девушка огляделась, прежде чем ответить.

— А где замки на дверях?! — вдруг воскликнула она.

— Для чего нам запираться друг от друга, если мы супруги, дорогая? — тоном вразумления проговорил он. — Я хочу иметь возможность в любое время входить к тебе, а тебя, прошу, навещать меня, когда только захочешь, — радушно проговорил он и отправился в хозяйскую комнату.

Но очень скоро вернулся уже без пиджака и с расстегнутым воротом белоснежной рубашки, которая выгодно оттеняла его оливково-бронзовый загар. Александрос решительно подошел к жене и расстегнул застежку на ее платье. Келли замерла в безмолвии, затаив дыхание.

Он отогнул ткань платья и провел ладонью по приоткрывшейся груди. Затем всмотрелся в лицо Келли. Ее нижняя губа заметно дрожала под его взглядом.

— Ужин в девять, — коротко сказал он и вышел.

Глава восьмая

— Ты выглядишь усталой, — констатировал Александрос.

— Благодарю за тонкий комплимент, — обиженно произнесла девушка.

Александроса это нисколько не смутило.

Они сидели за обеденным столом, накрытом в гостиной. Створки французских окон, выходивших на террасу, были распахнуты. В комнату влетал прохладный ночной воздух, шелковые занавеси красиво развевались на ветру. Освещение в гостиной было приглушенным, можно было видеть темные очертания дальних холмов и огни ночного города.

Он был одет по-домашнему — в свободные брюки и тунику с распахнутой грудью, она — в тонкое ниспадающее платье, рельефно драпированное на груди. Локоны девушки рассыпались по ее плечам. Нет, не только для мести женился я на тебе, подумал Александрос.

Тонкий фарфор отливал золотистым светом, вино красиво горело рубиновым пламенем в высоких хрустальных бокалах. Келли любила это время суток в Греции, когда дневной жар и ночная прохлада переплетались в уютные сумерки. Когда щеки еще горели от солнечных ласк, а щиколотки зябли от каждой новой волны прохладцы.

— Я успела позабыть, как здесь хорошо, — тихо прошептала Келли, замученная напряженным молчанием за столом.

— Да неужели!.. — пренебрежительно сказал Александрос.

У Келли тотчас отпала всякая охота продолжать разговор. Вместо радости от приятного досуга она почувствовала, как стремительно нарастает головная боль. Лишь через пять минут девушка предприняла очередную попытку завязать беседу:

— Ты прав, я очень устала. День выдался на редкость насыщенным, — сказала она и попробовала улыбнуться Александросу.

Супруг отделался кивком головы. Ничто не должно было отвлекать его от разжевывания пищи, заботливо приготовленной к долгожданному ужину дома его искусным поваром.

Келли тяжело вздохнула и вновь обратила свой взор в окно.

Александрос незаметно для нее ехидно ухмыльнулся.

Расходясь после ужина по своим комнатам, Александрос указал Келли на свою дверь и произнес:

— Не забывай, эта дверь для тебя всегда открыта.

На что Келли ответила испуганным взглядом и скрылась в своей комнате.

Александрос вошел к себе. Он не стал включать электрическое освещение — огромная луна щедро заливала его спальню молочным сиянием. Точно такое же лицо ночи заглядывало в спальню Келли… Он дал ей срок самой решать, когда стать ему настоящей женой. Но это время не могло длиться вечно. В его намерения не входило позволять ей править его желанием, ограничивать потребности его плоти, пренебрегать его мужским магнетизмом. Он отпустил ее этой ночью лишь для того, чтобы овладеть ею потом с утроенной страстью.

* * *

Проснувшись утром, Келли приняла душ и быстро оделась в простые шорты и майку. Затем спустилась на кухню.

Tea была крайне нелюбезна к ней с момента приезда. Увидев Келли, она лишь процедила что-то невнятное и вернулась к своим делам, которые были, по всей видимости, неотложнее завтрака супруги хозяина.

Келли тяжело вздохнула и перешла в столовую, где уже было накрыто к завтраку.

Поев, Келли на свой страх вновь заглянула в кухню и спросила у Tea, где Александрос. В ответ экономка пробормотала что-то нечленораздельное. Келли расшифровала это как «отъезд хозяина на весь день в афинский офис».