Рыцарь в потускневших доспехах

Но ощущение, что она горит изнутри, вызвал в ней не поцелуй Гордона, а жаркий взгляд Чанса. Позднее, наблюдая за отплытием Гордона, она не испытала ничего, кроме облегчения. Затем ее глаз выхватил веселый взгляд Чанса, и она поняла: он видит ее насквозь.

Опасный незнакомец вплыл в ее жизнь, и все переменилось. После той ночи на залитом лунным светом пляже Даллас стала еще более осмотрительной с Кристофером. Она практически признала, что хочет его. Теперь между ними установилась большая близость, хотя Даллас и пыталась сделать вид, что ее нет.

Из-за Чанса она боялась больше, чем когда-либо, глубоко запрятанной чувственности своей натуры. Боялась она подобных “сюрпризов” и от девочек-близнецов. Хотя сама Даллас скрывала свое тело одеждой, ее девчушки обнажались до бикини. Всякий раз, когда она видела голые загоревшие ребра и пупки, она мысленно стремилась одеть их.

Ночные кошмары преследовали ее еще не раз. Но теперь, проснувшись ночью, она не осмеливалась выйти из дому. Однако как-то раз страхи так одолели ее, что она выскользнула на рассвете. Подойдя к морскому ресторану, она обнаружила в темноте Чанса. Его большое тело небрежно привалилось к свае. Белая рубаха была расстегнута и колыхалась на ветру. Ее глаза как магнитом притягивала его гладкая загорелая кожа под рубахой.

Они молчали, но она чувствовала странную боль в желудке и безумное, самоубийственное желание дотронуться кончиками пальцев до его загоревшей кожи. Даллас понимала, что он радушно примет ее в свои объятия. Возможно, станет любить ее с таким восторгом, что она сможет забыть боль, терзавшую ее годы. Но когда Кристофер смело направился к ней, ее колени задрожали. Она застыла, глядя на него, а потом вскрикнула и кинулась прочь.

Все осложнялось тем, что дети обожали Кристофера. С Патриком они стали большими друзьями. Мальчик учил Чанса кататься на скейте, а Чане обучал его серфингу. Ренни и Дженни тоже сходили по нему с ума и частенько захаживали на его лодку в одном бикини, а Даллас вообразила, будто Чане чрезвычайно наслаждается их обществом.

Даллас умоляла их держаться от него подальше, но они не слушались ее. Однажды днем девочки выбрали неудачное время, чтобы прошмыгнуть через кухню в своих бикини по пути к его яхте. У Даллас только что подгорел пирог, когда она услышала хохот близняшек, доносившийся с лестницы.

Они бросились через кухню с полотенцами и пляжной сумкой:

— Привет, тетя Даллас…

Сквозь дым Даллас различила длинные стройные ноги, покачивающиеся грудки и попки. Ее сгоревший пирог упал в мусорное ведро.

— Девочки!

Они остановились, нахмурившись.

— Куда вы направляетесь вдвоем.., одетые или, я бы сказала, раздетые таким образом? — спросила Даллас.

— Что плохого в нашей одежде? — съязвила Ренни.

Даллас подошла и подтянула повыше лифчик девочки, но это только обнажило нижнюю часть груди.

— По-моему, вы выросли из ваших костюмов.

— Ты никогда не обращала на это внимания, пока не приехал мистер Маккол, — проговорила Ренни, одергивая лифчик.

— Я хочу, чтобы вы обе переоделись.

— У тебя грязное воображение, — заметила Ренни.

— А мистер Маккол чист, как свежевыпавшии снег?

Обе девицы с надеждой кивнули.

— Дайте только срок! Если вы так доверчивы, вам придется еще многое узнать о мужчинах. Их лица выражали горячее желание получить такие знания.

— Я не хочу, чтобы вы узнали это быстрее, чем нужно. Или вы переодеваетесь, или помогаете мне на кухне.

— Почему ты такая старомодная?

— Верите или нет — мы занимались сексом, когда были старше вас.

— Полагаю, что ты никогда ничем таким не занималась, — выпалила Ренни.

Даллас побледнела.

— Она просто завидует, — съязвила Дженни лукаво.

— Да, — вмешалась Ренни, — ты выходишь из дома перед рассветом, если знаешь, что он будет на берегу.

— Он знает, что нравится тебе, — проговорила Дженни. — Он всегда спрашивает нас о тебе — Девочки! — Строгий голос Даллас остановил их. — Я больше ничего не хочу слушать о нем.

— Ну, а мы тоже не собираемся слушать, что ты говоришь.

На этой воинственной ноте подростки ускакали наверх. Когда они снова спустились, то были более угрюмы, чем когда-либо. Зато одеты в свободные футболки.

Но победа Даллас оказалась кратковременной. Час спустя она увидела двойняшек, растянувшихся ничком на палубе Чанса. На них не было ничего, кроме бикини — да еще с расстегнутыми лифчиками.