Затяжной поворот: история группы «Машина времени»

Валерий Ефремов

Не подумывал ли я свалить из «Машины», когда напечатали «Рагу из синей птицы» и понеслись какие-то прочие наши неурядицы первой половины 80-х? Нет. У меня никаких колебаний в тот момент не возникло, и перемен я не хотел. Хотя допускал, что дальше у «Машины» все может быть только хуже и хуже.

Может, стоило вернуться к занятиям химией? Маргулис же пытался, в свое время, переключиться обратно на медицину?

Да, химией в молодости я много занимался. Очень любил ее и в школе, и в университете, где первые пару курсов отучился хорошо. Но в какой-то момент наука мне смертельно надоела, просто, как отрубило. Музыка захватила полностью, и желания возвращаться к химии до сих пор не появлялось. Хотя я, по-прежнему, считаю, что это интересный предмет и не исключаю, что позже он меня опять увлечет.

Андрей Макаревич

Думаю, «Рагу…» появилось в следствии какого-то указания сверху главному редактору «Комсомолки» Геннадию Селезневу. Мол, слишком шумно проходят по стране концерты «Машины Времени» (а они действительно проходили невероятно шумно). Надо бы осадить…Коля Кривомазов получил от своего редактора заказ – сделать «правильный» материал. Ну, и исполнил все, как поручили.

О’кей. И, что должно было, по идее, произойти с «Машиной» после такой статьи?

Все по схеме. Собирается расширенное заседание министерства культуры, обсуждается критическая публикация во всесоюзной газете и делаются оргвыводы. Гендиректору Росконцерта, как обычно, выносят выговор, а проблемный ансамбль прекращает свое существование. Не случилось этого только потому, что «Комсомольская правда» получила невероятное количество писем от наших поклонников (мне знакомые сотрудники газеты рассказывали, что эту корреспонденцию жгли во дворе редакции днем и ночью – ее складывать было некуда), и инициаторы затеи просто испугались еще большего шума от нашего расформирования, чем от наших выступлений.

Я, вообще, замечу, что в Росконцерте, за который «Машину» столько попрекали, нам работалось хорошо где-то с конца 1979-го, когда нас туда взяли, и до конца 80-го, когда зарубили тот самый наш планировавшийся концерт в Театре Эстрады. Затем, до горбачевской эпохи, пошла полоса сплошной опалы. И то, что в опальный период мы каким-то образом не были расформированы – большое чудо.

А, как «Машину» можно было расформировать? Удалить из системы Росконцерта, это я понимаю. Но группой-то вы бы остались?

Подобная ситуация представлялась тогда безвыходной. Ни партия, ни КГБ, в самодеятельном варианте играть бы «МВ» уже не дали. Нас отслеживали вдоль и поперек.

Публикация «Рагу…» стала для тебя полной неожиданностью?

Накануне выхода этой статьи мне позвонил Лев Гущин, который тогда был главредом «Московского комсомольца», и сказал: «Слушай, тут дело серьезное. Может плохо кончиться». До этого о «Машине» уже выходили несколько критических статей, но в газетах меньшего влияния, нежели «Комсомолка» – в «Советской России», в «Литературной России». А тут – такая серьезная трибуна. Я, конечно, дико расстроился.

Позвонить кому-то, обратиться за поддержкой не пробовал?

А кому? Мог позвонить тогда разве что герою Советского Союза космонавту Гречко. Ну, и позвонил. Мы с ним познакомились как-то давно, когда на лыжах катались, то ли в Домбае, то ли еще где-то. Он очень общительный человек, мы его приглашали пару раз на наши концерты. Гречко сказал: «Конечно, если меня позовут на какой-нибудь совет, для обсуждения статьи, я буду вас защищать». А больше обращаться было не к кому.

Чем-то, отдаленно, конечно, ваша ситуация напоминала происходившее ранее с Владимиром Высоцким. При этом Высоцкий пел о том, что его «к себе зовут большие люди, чтобы я им пел охоту на волков».

Нас большие люди к себе не звали. И, потом, Высоцкий находился немножко в другом положении. Во-первых, у него была Марина Влади – сопредседатель общества советско-французской дружбы и всемирно известная актриса. Во-вторых, он сам был популярным артистом театра и кино. И, в-третьих, его песни были более широко любимы народом, чем песни «Машины Времени». Все-таки, мы в то время еще считались, скажем так, исполнителями молодежной музыки. А он был уже на все возрасты.

А вообще наши с Высоцким ситуации действительно в чем-то очень похожи. У него выкинули целую съемку в «Кинопанораме», и у нас такое происходило неоднократно. Снимали целые программы с «Машиной» и потом они никуда не шли. Ролан Быков, например, пригласил нас в молодежную телепередачу, мы там сыграли песен шесть. Он сказал: «Да, что я Лапина не пробью!». Пошел к председателю Гостелерадио Лапину, выходит от него красный, разгоряченный, и говорит: «Ни хуя, не вышло. Как стена. Нет, отвечает, не будет этой группы в эфире, и все».