Как все это начиналось

Так-так… Генри сидит, смотрит на письмо, шевелит мозгами. Скандала не было, но имена до сих нор на слуху и все еще могут вызвать интерес. Предположим… Генри приходит в голову, насколько иначе к подобным проступкам политиков или членов королевской семьи относились в XVIII веке. Как это продернули бы памфлетисты и карикатуристы. Джилрей, Роулендсон, Хогарт. Тогда личные тайны выставляли напоказ люди искусства, сегодня — желтая пресса. Эта конкретная тайна не выплыла, но если бы такое случилось, то все газетные заголовки визжали бы о ней.

Нашел. Теперь у него была идея. Стало ясно, чем ответить проклятой старости.

Статья. На разворот воскресного номера. Якобы о различии форм реагирования общества XVIII века и нынешнего на скандальное поведение сильных мира сего. Вполне научная публикация, и так, между делом, невзначай, привести занятный пример: «…некое письмо, которым я располагаю». Кроме того, это усилит интерес к его будущим мемуарам — от них станут ждать новых интересных разоблачений.

А теперь подумаем, как все устроить.

Через пару дней Антон приходит на первый урок. В классе Шарлотта почти не успела его узнать — он не так давно появился. Теперь она поражена хорошими манерами, вежливостью, скромностью Антона. Они садятся в гостиной Роуз. Ученик может приходить только днем — по утрам у него работа. Он всякий раз вскакивает, когда она встает, чтобы взять листок бумаги или поставить чайник. Роуз отправилась по магазинам в Брент-Кросс, так что мешать им не будет. Теперь Шарлотта может получше рассмотреть Антона. Ему около пятидесяти, одет аккуратно: серые брюки, белая рубашка с открытым воротом, черная кожаная куртка. Худощавый, лицо длинное, и удивительные глаза. Очень большие, темно-карие. Шарлотта не видела ничего подобного. У англичан не бывает таких — это глаза иностранца, жителя Центральной Европы, в них темные леса, руританские замки из книжек Эдварда Хоупа, музыка Яначека или Бартока.

Антон довольно хорошо говорит по-английски и понимает неплохо, а вот с чтением проблемы. Как будто между английским разговорным языком и письменной речью поставлен какой-то таинственный блок.

Он разводит руками — жест «сдаюсь».

— Я такой глупый! Все тут, — он постукивает себя по голове, — но в книгах я этого не вижу.

Антон должен научиться читать. Он объясняет:

— Если я читаю, то получаю хорошую работу. Не читаю — работа тоже есть. Но если читаю — работа, которая нравится.

Антон работает на стройке, но никаких навыков такого рода у него нет. Он не водопроводчик, не электрик, не плотник.

— Хотел читать, — говорит он Шарлотте со своей извиняющейся улыбкой.

«Так кто же он такой, кем был у себя дома, — думает Шарлотта, — и почему оказался здесь?»

Антон знает, что ее это интересует. Он был да и остался бухгалтером. Но на родине нет для него работы. Пробовал устроиться, но безуспешно. Был безработным несколько месяцев. Потом обратился в представительство Евросоюза — узнать о возможности работы за границей. Здесь, в Великобритании.

Антон выучил английский не в школе, а общаясь с приезжавшими к ним англоговорящими коллегами. Он был уверен, что справится, и даже не подозревал, что возникнет проблема с чтением.

Антон очень сочувствует Шарлотте из-за ее травмы, сердито качает головой, услышав о причине.

— Ужасно! Напасть на леди, как вы…

На пожилую леди, именно это он имеет в виду.

— Наверное, я легкая добыча. Думаю, они избегают нападать на молодых и сильных, — улыбается Шарлотта.

Антон несколько озадачен. Она переводит с английского на английский:

— Легкая добыча — кого легко… ударить.

Он сокрушенно вздыхает:

— По-английски… много способов сказать. Мой язык тоже так. — Антон криво усмехается, и Шарлотта на секунду видит человека, свободно и уверенно изъясняющегося на каком-то своем языке, способного сказать именно то, что хочет.

Но сейчас он скован, связан по рукам и ногам недостатком слов и отсутствием разговорных навыков, кажется глупым, беспомощным ребенком.

— Вы неплохо владеете английским, — уверяет она, — и, живя здесь, будете говорить все лучше.

Она предлагает чай. Надо помочь ему акклиматизироваться, а заодно и узнать его поближе.

— Итак, сколько времени вы уже здесь?

Антон в Лондоне уже шесть недель. Он живет в южной части города, в своеобразной коммуне, среди своих соотечественников. Матрасы на полу, совместная еда. Люди, нашедшие приличную работу, начинают снимать комнаты на двоих. Некоторые приезжают на сезон — заработать что-нибудь на покупку дома у себя в стране или на свадьбу. Антон старше большинства из них.