Как все это начиналось

— Или бухгалтером, — продолжила Роуз.

— Вы… вы всегда думаете о хорошем.

— Я оптимист, а не пессимист. Впрочем, не уверена. А ведь есть еще и реалистический подход. Что выполнимо, что возможно.

— Вот еще слова. Мне понравились вот эти: «оптимист» и «пессимист». А еще буду теперь говорить начальнику на стройке: «Давайте более реалистические задачи».

— А если он взорвется?

Антон изумленно уставился на нее.

Она рассмеялась:

— Это значит — а вдруг он разозлится? Вот вам еще одно новое слово. Ну, если поджечь что-то, а оно — бах! — и взорвется.

— Да-да, я понял! Взорвется. Нет, он… всегда одинаковый. Сделай то. Сделай это. Всегда один голос… всегда одинаково ходит. Когда он выгоняет кого-то, это просто. Идите, можете больше не приходить, спасибо, всего хорошего. Может, если бы он взорвался, было бы интереснее.

Между тем сгустились облака, упало несколько капель дождя.

— Вот мы и нашли для вас немножко… погоды. Вы ведь любите погоду, я помню.

— Такая погода скорее помеха для нас. Но мне кажется, неподалеку есть кафе. По крайней мере было, когда я заглядывала сюда в последний раз.

Они встали и быстро пошли.

— Да, — кивнула она. — Оно все еще тут.

— Это не «Старбакс», — заметил Антон.

— Нет, не «Старбакс». Но нам и не стоит зацикливаться на чем-то одном.

— Зацикливаться, — засмеялся он. — Нет. Но мне просто нравится «Старбакс».

«Мне тоже, — подумала она. — А раньше никогда не нравился».

Они пили кофе и смотрели на людей, бегающих трусцой, на собак, на дождь.

— Я знаю эту породу: немецкая овчарка, — сказал Антон. — Такие есть у нас на стройке. Охранная собака. Не очень приятная. А вот эти, с такими лапами… как ножка у маленького стула?

— Это таксы, — засмеялась Роуз.

— А вот эта, которая все время нюхает?

— Какая-то разновидность спаниеля.

— Спаниель. Ну вот, еще две породы знаю. А эта — маленькая белая собака?

— Думаю, терьер. Может быть, джек-рассел-терьер. Антон, породы собак — самая ненужная в мире информация.

— Разве есть что-то ненужное? — удивился он. — Все, что здесь, — тут он постучал себя согнутым пальцем по голове, — однажды будет нужно.

— Может быть, — пожала плечами Роуз. — Вот я совсем не интересуюсь собаками, а ведь вспомнила несколько пород, когда понадобилось.

— И мы могли поговорить о собаках. Это не нужно, но дает имена для меня всему здесь. Какое это дерево?

— Господи!.. Липа, должно быть. Вон те — точно липы. Я и в деревьях не слишком разбираюсь.

— Плохо, что я заставляю вас меня учить. Все. Больше никаких названий. Хватит. Когда ты иностранец, все время… ищешь, что еще узнать. Я должен узнать, как называется то и это. Как дети, — улыбнулся он.

— Да, я испытывала что-то подобное, когда была на каникулах за границей. В Греции. Так и хотелось кричать: «Помогите мне, я не знаю, что это за знак!»

— Вот, вы меня понимаете, — снова улыбнулся он.

— Разве что для вас это не каникулы, — заметила она. — Это… серьезно. Мне кажется вы очень… волевой человек. И смелый, — добавила Роуз.

— Смелый? — удивился он.

— Рядом с вами я чувствую, что моя жизнь была очень легкой.

— Вы чувствуете… неудобно? Простите меня.

— Нет-нет! Просто отчасти виноватой. Это вы меня простите.

Антон сокрушенно воздел руки:

— Мы пошли погулять, а теперь все повторяем: простите, простите. Что такое?

Он засмеялся. Роуз тоже.

— Глупо, — сказала она. — А прогулка и правда приятная, да и дождь кончается. Нам надо идти. Вы еще не видели Круглый пруд.

— На прошлой неделе я ходил вдоль реки. Как вы мне сказали. Я взял книгу и карту, шел далеко-далеко. Было хорошо.

— Я думаю! Я бы хотела…

Они уже собирались выйти из кафе.

— Я бы хотела… — Она замялась.

— Вы бы хотели, — повторил он.

— Я бы хотела тоже быть там с вами. Может быть… Может быть, в следующий раз погуляем по городу вместе?

— Я надеялся: а вдруг вы скажете это, — произнес Антон. — Я очень-очень надеялся.

10

У Генри есть кое-какие сомнения насчет съемок. Его никогда раньше не мучили опасения, и такой опыт ему совсем не нужен. Он хочет положить этому конец. Ему надо поговорить с Делией Каннинг. Генри необходимо услышать, что, вопреки опасениям, его речь была потрясающей и программа, несомненно, будет запущена, а может быть, и не одна.