Девушка, которую ты покинул

— О господи! Постарайтесь пониже опустить голову, — говорит он.

— Что?

И едва она успевает ступить на тротуар, как ее ослепляют вспышки фотокамер. На секунду Лив будто парализует. Но вот уже Генри чуть ли не волоком тащит ее за собой, кто-то пихает ее локтем, кто-то выкрикивает ее имя. Кто-то всовывает ей в ладонь записку, и она слышит панические нотки в голосе Генри, когда толпа начинает сжиматься вокруг нее. Она видит вокруг себя пиджаки, пиджаки и темные призрачные отражения огромных объективов.

— Всем посторониться! Пожалуйста, назад!

Она замечает блеск латуни на полицейской форме и закрывает глаза, а потом чувствует, что Генри усиливает хватку, так как ее отпихивают в сторону.

Наконец они проходят через охрану и оказываются в торжественной тишине здания суда. Лив ошеломленно моргает, не в силах оправиться от шока.

— Какого черта здесь происходит? — тяжело дыша, спрашивает она.

Генри приглаживает волосы и поворачивается, чтобы выглянуть из дверей на улицу:

— Газетчики. Боюсь, дело вызвало слишком большой ажиотаж.

Она одергивает пиджак, осматривается вокруг и именно в этот момент видит, как через охрану с бумагами под мышкой проходит Пол, надевший по такому случаю бледно-голубую рубашку и темные брюки. Похоже, репортеры не стали ему досаждать, так как вид у него абсолютно невозмутимый. Их глаза на секунду встречаются, и во взгляде Лив читается молчаливая ярость. Он чуть-чуть замедляет шаг, но выражение его лица остается прежним. Оглянувшись на секунду, он направляется в сторону зала заседаний номер два.

Лив разворачивает бумажку, что ей сунули в руку, и читает:

Владеть тем, что забрали немцы, — ПРЕСТУПЛЕНИЕ.

Положите конец страданиям еврейского народа. Верните то, что по праву принадлежит им. Поступите по совести, пока еще НЕ ПОЗДНО.

— Что там такое? — заглядывает ей через плечо Генри.

— Почему они мне это дали? Ведь истцы даже не евреи! — восклицает Лив.

— Я предупреждал вас, что трофейные произведения искусства — взрывоопасная тема. Боюсь, что в вас вцепятся все группы заинтересованных лиц вне зависимости от того, пострадали они или нет.

— Ведь это же нелепо. Мы не крали чертову картину. Она принадлежала нам почти десять лет.

— Ну все, хватит, Лив. Нам нужно попасть в зал судебных заседаний номер два. Я попрошу кого-нибудь принести вам стакан воды.

Места для прессы полностью забиты. Она видит сидящих впритирку репортеров. Они переговариваются, обмениваются шутками, просматривают до появления судьи сегодняшние газеты. Стая хищников, бдительно следящих за своей жертвой. Лив пытается отыскать знакомых ей представителей истца. Ей хочется встать и закричать прямо в мерзкие рожи газетчиков: «Для вас все это игрушки. Не так ли? Завтрашняя газета, в которую потом завернут рыбу с чипсами». Она чувствует, как бешено колотится сердце и стучит в висках.

Судья, сообщает ей Генри, усаживаясь на свое место, очень опытный в ведении таких дел и безупречно честный. Но на вопрос Лив, как часто судья выносил решение в пользу ответчиков, Генри отвечает уклончиво.

У представителей обеих сторон толстые папки с документами, экспертными заключениями, толкованием неясных пунктов французского судебного права. Генри шутливо замечает, что Лив так поднаторела в тонкостях судебных процессов, что после окончания тяжбы он готов предложить ей работу.

— Все может быть. Возможно, мне действительно срочно придется искать себе работу, — мрачно отвечает она и слышит: «Всем встать, суд идет».

— Ну вот и началось, — ободряюще улыбнувшись, трогает ее за локоть Генри.

Лефевры, двое мужчин в возрасте, уже сидят на скамье рядом с Шоном Флаерти, и молча наблюдают за тем, как их барристер Кристофер Дженкс излагает суть претензий. У истцов на удивление мрачный вид, руки сложены на груди, словно они уже заранее демонстрируют свое недовольство исходом дела. Кристофер Дженкс объясняет суду, что Морис и Андре Лефевры являются доверительными собственниками имеющихся работ Эдуарда Лефевра. И крайне заинтересованы в сохранении его творческого наследия.

— И в набивании собственных карманов, — еле слышно бормочет Лив, на что Генри только качает головой.

Дженкс расхаживает по залу, только изредка сверяясь с записями и обращаясь исключительно к судье. Поскольку в последние годы популярность Лефевра значительно возросла, его наследники решили провести ревизию оставшихся работ и нашли упоминание о картине «Девушка, которую ты покинул», в свое время принадлежавшую жене художника Софи Лефевр.