Город падших ангелов

Закрыв глаза, Клэри силилась вспомнить магический узор. Не узор даже – узоры, и только один из них существует, да и то вряд ли занесен в Серую книгу. Форма и очертания руны говорили не напрямую, Клэри как бы видела их суть – нечто сокрытое, похороненное, с чего следует смахнуть прах, и тогда явится значение…

Стило дрогнуло в пальцах, и Клэри открыла глаза. На краю материи красовался знак в виде кляксы. Глядя на расходящиеся в разные стороны отростки, Клэри нахмурилась. Неужели талант все-таки покидает ее? В этот миг полоска ткани замерцала, и в горячем мареве, как от нагретого асфальта, стали проявляться слова: «Собственность церкви Талто. Риверсайд-драйв, 232».

В голове аж загудело от возбуждения. Вот оно, улика, зацепка! Клэри сама отыскала ее, без посторонней помощи!

Риверсайд-драйв, 232. Это в Верхнем Вест-Сайде, рядом с Риверсайд-Парк, через реку от Нью-Джерси. Не так уж и далеко. Церковь Талто… Обеспокоенно сдвинув брови, Клэри отложила стило. На самом деле, радоваться почти нечему. Подъехав на кресле к старенькому компьютеру Люка, она вышла в Интернет и вбила в строку поиска «церковь Талто». Понятно дело, поисковик ничего не выдал. Надпись в уголке материи – на языке демонов.

Что бы ни представляла собой церковь Талто, она явно тайная и добра не сулит. Если в ней превращают младенцев в когтистых тварей, настоящей религией тут и не пахнет. Интересно, мать, бросившая ребенка возле больницы, – из паствы? Знала ли она, кого родит?

Вздрогнув, Клэри потянулась за телефоном, однако звонить маме не стала. Джослин только-только успокоилась и согласилась пойти с Люком посмотреть кольца. И даже если Джослин способна принять правду, Конклав за несанкционированное расследование «спасибо» не скажет.

Люк? Он сейчас с Джослин, ему не позвонишь.

Мариза? Нет, страшно. Плюс – сколько ни закрывай глаза на факты, – Конклав махом заберет расследование себе. Клэри останется не у дел, на задворках тайны. К тому же получится, что она предаст мать.

Однако самой браться неизвестно за что… Да, Клэри тренируется, но недостаточно долго. И есть у нее дурная привычка сначала действовать, потом думать. Девушка неохотно взяла телефон и, помявшись немного, набрала эсэмэску: «РИВЕРСАЙД-ДРАЙВ, 232. ВСТРЕТИМСЯ НА МЕСТЕ, БЫСТРЕЕ. ВАЖНО!» Нажав «отправить», Клэри дождалась ответа: «ОК».

Вздохнув, отложила трубку и пошла за оружием.

* * *

– Я любил Майю, – признался Кайл. Он сидел на диванчике. Сварив наконец кофе, пить не стал, просто вертел в руках полную кружку. – Запомни это, прежде чем слушать дальше. Мы оба из задницы мира, выросли в городке в Нью-Джерси. Майя жила как в аду: отец черный, мать белая… и братец – полный психопат. Уж не знаю, рассказывала она тебе про него или нет.

– Да не особенно, – ответил Саймон.

– Майя не прогнулась под жизнь. Мы с ней познакомились в музыкальном магазине, она там покупала старые записи, еще на виниле. Мы разговорились, и я вдруг понял: передо мной самая клевая девчонка. Красивая, милая. – Взгляд Джордана уперся в пустоту. – Мы начали встречаться, и все было супер. Мы по уши влюбились, как влюбляются в шестнадцать лет. Потом меня покусали. Я часто дрался в клубах: меня били, пинали, но чтобы кусать… Я решил: парень псих – и со спокойной душой отправился в больницу. Мне наложили швы, и я забыл о драке.

Последствия проявились недели через три: волны неуправляемого гнева и агрессии. Я не соображал, что делаю. Однажды рукой пробил окно на кухне только потому, что заело ящик кухонного стола. Начал ревновать Майю к каждому фонарному столбу, думал, она… В общем, сорвался и ударил ее. Не помню как, просто знаю. Она рассталась со мной.

Джордан умолк. Сам не свой, он отпил глоточек кофе. Должно быть, он никому не рассказывал свою историю.

– Пару дней спустя я заглянул в один клуб и застал там Майю. Она целовалась с другим парнем, словно желая доказать себе: между нами все кончено. Выбрала не самую лучшую ночь, хоть и не нарочно.

Было полнолуние, первое с того дня, как меня покусали. – Кайл так сильно сжал чашку, что побелели костяшки. – Я первый раз обернулся волком: кости ломало, плоть рвало в клочья, я бился в агонии, хотел вернуть Майю, но мог лишь выть. Потом, мчась по улицам, заметил ее. Она как раз выходила из парка перед домом.

– Ты напал на нее? – спросил Саймон. – И укусил?

– Да. – Джордан по-прежнему слепо смотрел перед собой, будто глядя в прошлое. – На следующее утро я все помнил. Захотел пойти к Майе, объясниться. На полпути к ее дому дорогу мне заступил один здоровяк. Сказал: типа, все обо мне знает, и ему жаль, что он не добрался до меня раньше. К Майе не пустил, сказал: я только хуже сделаю, а Волчьи стражи присмотрят за ней. Потом он дал понять: нападение на человека – серьезный проступок, и единственный шанс для меня избежать наказания – вступить в ряды стражей, научиться управлять своим гневом.