139  

Я молча смотрел на Мило Чавеса.

— Она потеряла члена семьи, — продолжал Мило. — И ей постоянные напоминания о трагедии совершенно ни к чему. Мы хотим быть уверены, что тебя полностью устраивает полученная тобой компенсация, но ты не должен находиться рядом с Мирандой, Трес. Я этого требую.

— Компенсация, — повторил я. Еще одно непонятное выражение. Я посмотрел на Миранду. — Остальным вы также намерены предложить компенсацию — Кэму, Шеку, Лесу? Как насчет Брента и Джули Кирнс?

Миранда стерла слезу. Она колебалась между скорбью и гневом, пыталась решить, какой подход будет более эффективным.

— Это нечестно, Трес, — хрипло пробормотала она. — Нечестно.

Я кивнул.

— Сколько пройдет времени, прежде чем Мило получит от какой-то более крупной шишки, которая решит, что будет лучше отстаивать твои интересы, предложение отойти в сторону? Неделю назад ты сказала, что Эллисон — единственный человек, который пугает тебя до смерти, Миранда. Я встречал людей и пострашнее.

— Прекрати, — вмешался Мило.

Теперь он полностью превратился в адвоката. Наши отношения начались тридцать секунд назад и растают как дым, когда разговор подойдет к концу, точно следы от пальцев в тесте для хлеба.

Я встал, собираясь уйти. Ко мне подскочила официантка и извиняющимся тоном предложила кофе, очевидно решив, что слишком задержалась. Когда я ничего не ответил, она обиженно приподняла брови и ушла.

— Ты сдержал свое обещание, Чавес, — сказал я. — Позаботился о том, чтобы все закончилось не так, как в прошлый раз.

И вышел из кафе.

Когда я проходил мимо Уиллиса Дэниелса, тот даже не стал отрываться от своей книги. На его губах бродила умиротворенная улыбка Санта Клауса, какой она бывает на следующий день после Рождества.

Через окно кафе «Сансет» я видел, что Миранда плачет, а Мило обнял ее за плечи своей огромной рукой. Он пытался ее успокоить — вероятно, говорил, что она сделала все правильно и что дальше будет легче.

В моем «Фольксвагене» не оказалось утешителей, которые повторили бы эти слова для меня.

Что ж, так даже к лучшему. Я бы им врезал.

Свернув на Бродвей, я поехал в аэропорт. Мне предстояло проводить один самолет.

Глава 57

Главный терминал аэропорта Сан-Антонио по форме напоминает леденец на палочке — длинный коридор с каруселью ворот в конце. В центре находятся киоски, дорогое кафе и стойка с сувенирами, где вам дается последний шанс купить настоящие техасские маринованные халапеньо, чучела броненосцев и гремучих змей в пластиковых сиденьях для туалета.

Регистрация на рейс «Пан-Американ» в Нью-Йорк проходила у двенадцатых ворот. Я приехал на час раньше. Только что приземлился самолет из Денвера, из которого вышло несколько бизнесменов, пара студентов колледжа, множество бледных пенсионеров, зимних техасцев.

Я купил себе в баре разливного пива на четыре доллара и уселся за столик, за рядом бромелиевых,[184] как раз напротив ворот номер двенадцать. За соседним столиком пара рядовых авиации в гражданском обменивалась историями. Они только что закончили базовый курс подготовки в Лэкленде[185] и отправлялись в недельный отпуск. Один из них рассказывал о своей жене.

Никто из тех, кого я хотел увидеть, не подходил к воротам. Регистрация еще не началась. Две стюардессы неспешно вышли из ворот — блондинки с длинными ногами и чемоданчиками на колесиках. Грузный капитан шагал за ними и наслаждался видом сзади.

Возле окошка маленький мальчишка-латиноамериканец, напомнивший мне Джема, прижался лицом к окну и наблюдал за летным полем. Он подышал на стекло, надув щеки, отбежал в сторону и повторил ту же процедуру. Стекло превратилось в грязную туманную полосу, вытянувшуюся на двадцать футов. Отец находился в двух рядах от мальчишки и не отрываясь наблюдал за спортивными новостями по висевшему у него над головой телевизору. Вероятно, он был лишь немногим старше меня. Ребенку я бы дал лет пять.

Наконец клерк за стойкой двенадцатых ворот переключил надпись — «НЬЮ-ЙОРК. ПОСАДКА», нажал на несколько клавиш на компьютерном терминале и обменялся шутками с одним из охранников.

Появились первые пассажиры.

Рядовые авиации пожали друг другу руки и ушли. Один из них собирался в Монтану. Намерения второго так и остались для меня тайной.

Я купил еще одно пиво за четыре доллара.


  139  
×
×