Тустеп вдовца

Эллисон рассмеялась, и ее глаза заблестели.

— Чертовски прямолинейно. Она мне уже нравится.

— Вы преподаватель английской литературы, мистер Наварр? — спросила Миранда, не поднимая глаз. — Мило называл вас… как он сказал?

— Очень умный специалист по ломанию рук, — вставила Эллисон и подмигнула мне.

— Я польщен, — ответил я. — А где Мило?

Эллисон скорчила гримасу и уже собралась выдать не самое приятное предположение, но ее прервала Миранда.

— Он обещал зайти попозже, если получится, — сказала та. — У него какие-то проблемы в офисе.

Эллисон оценивающе посмотрела на меня, вероятно, прикидывала, насколько может быть со мной откровенной.

— Полагаю, ты в курсе наших развлечений — резкая критика, украденная пленка с демонстрационной записью, убийство скрипачки.

— Не говоря уже о вашем исчезнувшем муже.

Я хотел посмотреть на их реакцию, чтобы оценить, известно ли Эллисон то, что знаю я, и рассказали ли об этом Миранде. Очевидно, Мило ничего не скрывал. Миранда выглядела огорченной, но явно была в курсе дела. Эллисон лишь улыбнулась.

— Он вернется, — уверенно заявила она, скорее для Миранды, чем для себя. — Я слишком хорошо знаю ублюдка, чтобы в этом сомневаться. Как только он закончит глотать таблетки и трахать дебютанток.

Она попыталась продемонстрировать легкое презрение, но у нее получилось не слишком удачно.

Наступило неловкое молчание, и я приложился к своему пиву. Миранда принялась поочередно нажимать пальцами на флакончик с синим освежающим гелем, который лежал в сумочке, висевшей у нее на запястье. Эллисон не могла усидеть на месте.

Неожиданно она рассмеялась и наклонилась ко мне через стол; ее волосы рассыпались по плечам шелковистой волной, словно кто-то отодвинул занавес. Кончики скользнули по столу, где остался влажный кружок от бутылки с пивом.

— Плевать на Леса. А тебе известно, Трес, что Миранду нашла я?

Та начала протестовать.

— Извини, милая, мне не так часто доводится про это рассказывать. Я хочу похвастаться.

Она положила руку Миранде на плечо. Жест выглядел бы как дружеский, но у той сделалось такое несчастное лицо, что у меня возникло ощущение, будто она маленькая девочка, которую Эллисон собирается увести из супермаркета.

— Тилден Шекли совершил один хороший поступок в своей жизни, — сказала мне Эллисон. — Дал Миранде возможность выступить во время Южно-восточной конференции прошлой весной. Там я услышала, как она поет. Мы долго разговаривали и стали подругами, тогда я и рассказала о ней Лесу. Так все и началось.

— У Мило совсем другая история.

Эллисон закатила глаза.

— И почему меня это не удивляет? Если ты намерен присматривать за Мирандой, тебе следует начать с людей, которые желают ей зла. Она не умеет постоять за себя.

— Пожалуйста… — Миранда съежилась на металлическом складном стуле и принялась теребить картонную подставку для пива, словно пыталась найти способ под ней спрятаться.

— Я говорю совершенно серьезно, — продолжала Эллисон. — Миранде необходимо научиться посылать подальше тех людей, которые плохо с ней обращаются. — Тилден Шекли, Мило Чавес, Кэм Комптон…

— И вашего мужа? — спросил я.

— Его в первую очередь. Теперь ты ее телохранитель, и ты должен помочь мне вразумить ее.

— Я не телохранитель, — я взглянул на Миранду.

— Ничего серьезного… — начала она.

— Не будь так уверена, — сказала Эллисон.

Я спросил, что она имеет в виду.

Эллисон посмотрела на меня так, словно хотела сказать: только не надо молоть чепуху, и собралась уточнить, что означали ее слова, но тут заметила, как съежилась певица и постучала ногтем по горлышку пивной бутылки.

— Поговорим об этом позднее. Миранде сегодня еще предстоит выступать. Нет смысла начинать… — Она смолкла, очевидно, хорошо знала, какие проблемы могут возникнуть, и покачала головой. — Ладно, забыли. Я надеюсь, теперь мы будем часто тебя видеть, Трес. Мы с удовольствием посмотрим, как некоторые головы бьются о бочки с пивом.

Дверь открылась, и в комнату заглянул брат Миранды.

— Все в порядке? — спросил он.

Не вызывало сомнений, что Брент Дэниелс успел хорошенько выпить после моей стычки с Кэмом. Его вьющиеся волосы спутались, клетчатая рубашка выбилась из брюк, глаза плохо фокусировались, а лицо так раскраснелось, что двухдневную щетину можно было принять за бороду.