Тустеп вдовца

Майя Ли, наверное, посмеялась бы над моими словами. «Взял меня под свое крыло» — отличный эвфемизм, если речь о том, чтобы научить правильно разбивать окно, отключать сигнализацию, разыскивать должников и шантажировать их вовремя сделанными фотографиями, чтобы отбить охоту обращаться в суд. Коллеги Майи из «Теренс энд Голдмен» не одобряли ее методов, пока она не стала младшим партнером фирмы.

Митчелл продолжал смотреть на меня с улыбкой, но в его глазах появилась печаль.

— Кроме того, твой отец работал в правоохранительных органах, — добавил он. — Подозреваю, что твоя мать права — это наверняка оказало на тебя влияние и привело к тому, что твоя карьера стала развиваться в ином направлении.

Я не ответил. «В другом направлении?»

— Так почему же ты решил заняться преподаванием? — спросил он.

Кажется, я сказал, что меня интересует интеллектуальный вызов и возможность применить мой реальный жизненный опыт в аудитории, и так далее, и так далее. К тому моменту, когда в дверь постучали, мой разум уже не имел отношения к речам.

Митчелл извинился, вышел в коридор и принялся о чем-то перешептываться с одним из членов комитета.

Вскоре он вернулся и сел. Его лицо оставалось невозмутимым.

— Это не заняло много времени, — сказал он.

Я собрался уходить, поблагодарив профессора за потраченное время.

Однако Митчелл усмехнулся.

— Они хотят, чтобы ты прочитал пробную лекцию на следующей неделе. Доктор Гутьеррес сказал, что ты самый необычный кандидат из всех, с кем он проводил собеседование за долгое время.

Когда я вышел из кабинета Митчелла, в моем кармане лежал листок бумаги, в котором стояло время лекции по средневековой литературе в понедельник. И еще у меня возникло странное ощущение, словно кто-то уже начал залеплять меня плакатами «Пинатс» и клейкой лентой.

Глава 36

Перед домом номер девяносто на улице Куин-Энн я заметил красную «Мазду Миата», причем ее правые колеса стояли на тротуаре. Когда я обошел автомобиль, дверь моего дома открылась, и я увидел Эллисон Сент-Пьер, которая оттуда выходила.

— Привет, — сказала она.

Она была в белых кроссовках «Рибок», плиссированной белой юбке и белой футболке, не скрывавшей бретельки лифчика. Из-под махровой ленты выбивалась челка. В широкой улыбке чувствовался алкоголь. Урок тенниса в загородном клубе.

Она держала в руках две бутылки пива «Шайнер бок». Одна уже опустела, другую она протянула мне.

— Потрясающая штука, — заявила Эллисон.

Она прислонилась к дверному проему так, что мне пришлось бы сплясать с ней мамбу, если бы я захотел пройти в дом.

Я остался стоять на крыльце.

— Попробую отгадать — мой хозяин тебя впустил.

Ее улыбка стала еще шире.

— Милый старый пердун. Он взял конверт со стойки и спросил, не знаю ли я что-нибудь о квартирной плате за этот месяц.

— Да, Гэри имеет слабость к блондинкам. На самом деле у него их две — плата за квартиру и блондинки. Возможно, если бы я чаще приглашал блондинок, он бы реже интересовался платой.

Эллисон приподняла брови.

— Стоит попробовать.

Затем она повернулась, словно ее спина была прикреплена на петлях к дверной ручке, и я подумал, что сейчас она упадет в коридор, но в последний момент Эллисон выставила ногу и оказалась внутри моего жилища.

— Ой, — сказала она.

Я сделал пару глотков «Шайнер бок» и лишь после этого последовал за ней.

Эллисон вытащила диск Джули Кирнс из магнитофона и поставила моего Джонни Джонсона, взяла старый номер «Техас мансли» с подоконника и бросила открытым на кофейном столике. Гладильная доска была отодвинута, на ней стоял телефон.

Эллисон села за кухонную стойку и положила на нее руки.

— Звонила особа по имени Кэрол. Я сказала, что тебя нет дома.

— Кэролайн, — поправил я. — Это просто замечательно, спасибо.

Она пожала плечами, дескать, всегда рада помочь.

Я поискал взглядом Роберта Джонсона, но он надежно спрятался. Может быть, под грязным бельем или в кладовой. В отличие от моего хозяина, Роберт Джонсон не любит блондинок.

— Ты уже послала Шекли открытку с пожеланием быстрейшего выздоровления? — спросил я.

Эллисон вела себя как счастливый пьяница, и ее броня была такой же толщины, как у линкора. Мой вопрос отскочил от нее, вызвав лишь легкое неудовольствие, никоим образом не повлиявшее на выбранный ею курс.