Лихо ветреное

Славик быстро изобразил лицом законную гордость, еще раз кивнул и пошел к стоянке.

— Ну, поехали! — Зоя опять взяла Павла под руку, опять чуть прикоснулась плечом к его плечу и мягко подтолкнула вперед. — Вы не сомневайтесь, Павел, вам наверняка понравится. Там хорошо и… интересно. Жаль, что у меня времени сейчас нет, я тоже с удовольствием поехала бы.

— У тебя никогда времени нет, — проворчала Тамара, с негодованием глядя, как Серый усаживается за руль. Подумала, похмурилась, вздохнула и полезла на переднее сиденье пассажира. — Ну, что стоите? Садитесь скорей.

— Любуемся. — Зоя засмеялась, нежно погладила этот кошмарный ужас по лакированному боку и открыла заднюю дверь. — Павел, осторожно, ступенечка…

Там была не одна, а целых три ступенечки. Их он тоже раньше не заметил. Интересно, а как же дверь закрывается? Не может она закрываться при таких-то ступенечках… Павел с некоторой опаской полез вслед за Зоей, уселся рядом, с привычной дозой силы потянул дверцу на себя, ожидая удара этой на редкость массивной двери об эти на редкость неуместные ступени, но та неожиданно легко, как бумажная, двинулась за его рукой, по пути незаметно одну за другой куда-то убирая ступени, и захлопнулась. Да и не захлопнулась вовсе, никакого хлопанья не было, даже ни малейшего щелчка не было, вообще, кажется, никакого шума не было — эта толстая, тяжелая, бронированная дверь влипла в проем мягко и беззвучно, как в безвоздушном пространстве. Ну да, космические технологии на службе у потребителя и все такое… Хотя раньше, кажется, говорили «на службе у народа». Павел потрогал дверь, толкнул, даже потрясти попробовал за подлокотник странной конструкции. С тем же успехом можно было трясти и толкать кирпичный пятиэтажный дом сталинских времен. Хотя в доме, наверное, хоть что-нибудь, да брякнуло бы. Он незаметно огляделся, с изумлением обнаружил, что внутри полированное корыто Серого настольно же прекрасно, насколько безобразно снаружи, поймал веселый понимающий взгляд Зои, смущенно усмехнулся и стал оглядываться уже совсем откровенно, кое-что даже трогал.

— Нравится? — гордо спросила Зоя. Она сидела, откинувшись на спинку мягкого широкого дивана, свободно вытянув ноги, и ласково гладила светло-серую стеганую замшу, которой тут было обтянуто все, даже пол под рубчатыми резиновыми ковриками просматривался, кажется, замшевый.

— Нравится, — признался Павел. — Красиво. Очень. И просторно как… Прямо автобус.

— Ну, уж прям, — ревниво возразила Тамара, оборачиваясь и возмущенно глядя на Павла. — Автобус! Где ты такие автобусы видел? И джипов таких не бывает. И вообще ничего такого в природе не бывает.

— Это точно, — согласился Павел. — Я бы даже сказал — и не может быть. — Он наклонился вперед и заглянул через плечо Серого. — А вот этого я вообще не понимаю. Вот таких… вот такой… вот такого… э-э-э… пульта управления я сроду не видал. Как на космическом корабле, ей-богу…

— Не, что там делать, в космосе? — сказал Серый, поглядывая на Павла в зеркало. — Нечего там делать, только время терять. Баловство одно.

— Сереж, тормозни здесь, — подала голос Зоя. — Я дворами пройду. А то там канаву так и не зарыли.

— Наплевать. — Серый уже свернул в проезд между домами. — Что нам канава… Хотя, конечно, свинство. Дети ходят, старики… Надо узнать, кто это так развлекается.

Канава была не очень, здоровый человек перешагнет ее не задумываясь. Но Павел не мог представить ни одной машины, которая не застряла бы в этой канаве. Разве только танк… Серый даже не притормозил, и его полированное корыто спокойно перевалило через канаву, только трижды слегка дрогнув на ходу. Не бывает таких машин.

— А?! — гордо сказала Тамара, опять оборачиваясь к Павлу.

— Да, — с уважением признал он. — Что да, то да.

Машина остановилась, Зоя открыла дверь и чуть помедлила, глядя на Павла и на каждого из Серых по очереди, поулыбалась и спросила:

— Ну, пока, да? Павел, мы же еще увидимся? Вы со мной о каком-то деле поговорить хотели…

И легко выпрыгнула наружу, толкнула дверцу и пошла к ближайшему подъезду, задрав подбородок, развернув плечи и размахивая своей тряпочной сумкой. И вся ее пластика говорила, что Зоя очень довольна. Ну, просто очень-очень довольна.

Машина развернулась на месте, нечувствительно миновала канаву, вывернула на широкую и почти пустую улицу — а, ну да, воскресенье, все на дачах, провинция, — и с места рванула с такой скоростью, что Павла ощутимо прижало к спинке сиденья.