Draco Sinister

Мир свернулся, спрятав Рона и Гермиону, словно бы они никогда не существовали…

Единственным звуком, нарушавшим тишину комнаты, было его собственное прерывистое дыхание, да позвякивание цепей. Гарри захлопал глазами и отчаянно замотал головой. От напряжения и изнеможения перед глазами заплясали маленькие черные точки — и только. Комната была пуста, как и раньше. С бледным подобием улыбки Гарри вспомнил слова Рона: Слышать вещи, которых здесь нет, это нехороший признак, Гарри, даже в мире волшебников.

Охрана в мгновение ока выволокла Гарри из зала — сопротивляйся он, им бы понадобилось куда больше времени. Но он не сопротивлялся. Только у дверей он обернулся и взглянул на Драко, но тот этого не заметил, как сам Гарри не заметил того, что на него смотрит Флёр, хотя ей, признаться, вовсе не хотелось встретиться с ним глазами — судя по ненависти, перекосившей его лицо, когда он смотрел на Драко, она представляла, что в этом взгляде может увидеть она…

Она обернулась — к Драко и своему Господину, с которым она была теперь связана, и который тянул из нее силы с каждым ее вздохом, словно наматывал на веретено серебристую пряжу.

Они оба — и Господин, и Наследник — стояли над трупом мантикоры. Слитерин протянул руку, и Драко беспрекословно отдал ему свой меч. Слитерин взмахнул им и резким и стремительным ударом рассек брюхо мантикоры — также легко, как отрезал бы ножом кусок хлеба.

У нее в ушах послышался тихий, тоненький звон — она устала, Боже, как она устала…

Салазар и Драко заколыхались у нее перед глазами, словно она смотрела на них через рифленое стекло. Слитерин мечом раскрыл брюхо мантикоры… кровь фонтаном хлынула на пол… Драко вскинул на нее взгляд… кровь текла ей под ноги… — мир кувыркнулся, пол прыгнул ей в лицо… И все померкло.

Сознание медленно возвращалось — она словно выплыла из беспамятства на свет. Под ней было что-то мягкое, повернувшись, она обнаружила, что это кровать. Очень медленно, чувствуя колющую боль в спине, шее и плечах, она села.

Флёр тут же узнала эту комнату — в ней она провела прошлую и позапрошую ночи. Кровать была застелена, и она лежала поверх тяжелого бархатного черного покрывала, из него же были балдахин и занавеси на окнах, комната освещалась только неровным и дрожащим светом факелов, закрепленных по стенам металлическими скобами. К стене был прислонен серебристо-зеленый меч Драко. В камине золотом и медью переливалось и играло пламя, а над каминной решеткой красовался гобелен: огромная зеленая змея, душащая льва.

У огня, почти утонув в громадном кресле, сидел Драко. Похоже, у него было время, чтобы привести себя в порядок: его чистые серебристые волосы сияли, мокрые прядки чуть завивались на висках, он смыл кровь с рук и лица. Лицо было бледно, под темными глазами залегли голубоватые тени, однако вид был совершенно спокойный. Именно таким она и запомнила его во время первого посещения Хогвартса, тогда он сидел за столом рядом с Виктором Крумом. Снова повстречавшись с ним нынешним летом, она не упомянула, что узнала его, — он изменился почти до неузнаваемости — не просто изменился, а изменился совсем — неуловимо, но совершенно определенно.

Он приподнял брови:

— Что — очнулась? Драматический обморок удался на славу. Выполнен с блеском.

Сев, она обхватила себя за плечи и почувствовала, что ее трясет.

— Что ты здесь делаешь, Д’рако?

— Мне сказали, что это моя комната.

— Это моя комната.

На его губах заиграла тонкая и резкая, как лезвие ножа, ухмылка.

— Очевидно, предполагается, что мы ее поделим. Разве это не мило? Я бы отправил жалобу по поводу ситуации с проживанием, но был слишком занят, чтобы загружаться по этому поводу: все пытался избежать смерти от рук нашего Покойничка.

— Не называй его так.

Драко перекинул ноги через подлокотник и, развалившись в кресле, устроился поудобнее. Свет факела бросил на его волосы пригоршню серебристых искорок.

— Я буду звать его так, как мне нравится, — он скользнул глазами в ее сторону и неприятно усмехнулся. — Скажешь, я не прав?

Флёр проследила его взгляд и безо всякого удивления обнаружила в углу комнаты безмолвного и безликого, с опущенным серым капюшоном, одного из слуг Слитерина. Эти слуги всегда были здесь, она настолько привыкла к их присутствию, что перестала обращать на них внимание.

Драко резко вскочил со своего кресла и за считанные секунды в красивом прыжке перенесся через всю комнату. Она всегда восхищалась его грацией, напоминающей ей о двоюродных братьях, которые скорее плавали, чем ходили.