Draco Sinister

— Конечно, — сказала Джинни, а Рон быстро добавил:

— А мне нужно по любому на Диагон аллею, чтобы купить необходимые инструменты для моей новой метлы. Мы можем поехать все вместе.

— Хорошо, — сказала Гермиона. — Только позвольте мне сначала быстро написать ответ.

Она побежала наверх, в пристроенную комнату, которую занимала. Висли не уехали из этого дома, когда магазин Фреда и Джорджа оказался весьма прибыльным, они добавили много запасных и дополнительных комнат. И поэтому, сейчас дом выглядел более похожим на кривобокий праздничный торт, чем раньше. Комната Гермионы была новой, и она ей очень нравилась: она была круглая, с окном из цветного стекла, на котором была изображена ласка, спящая на камне в лучах солнца.

Она села за стол, взяла лист бумаги и начала писать: Дорогой Гарри… И остановилась. Она не очень хорошо умела писать любовные письма, но ей хотелось написать что-то более впечатляющее, чем «Дорогой». Особенно, если вокруг него крутилась Флёр. Ей очень хотелось напомнить, чей на самом деле был Гарри. Она попыталась: Милый Гарри, но это опять выглядело глупо. Затем Гермиона написала: «Гарри, моя любовь», но это было уже слишком, она скомкала письмо и бросила на пол. Затем начала снова на новом листке: «Любимый Гарри»…

Что ж, теперь похоже все в порядке. Она быстро написала остаток письма, написала несколько строчек Драко и вылетела из комнаты, чуть не столкнувшись с Роном на ступеньках.

— Эй, Гермиона, помедленней!

— Рон, можно мне позаимствовать Борова? — быстро спросила она. — Ой, прости, я наступила тебе на ногу, добавила она с опозданием.

— Я только что отослал Борова с письмом Фреду и Джорджу. Но ты можешь взять мамину сову.

Что это, — сказал Рон и коснулся места, где заканчивался воротник ее рубашки. Гермиона поняла, что Рон имеет в виду цепочку, которую она носила вокруг шеи. — Ты обычно не носишь украшения.

— А, это… — сказала она, вынув подвеску, которая висела на цепочки. — Это заклятье Драко, — произнесла она немного смущенно. — Он дал ее мне.

Рон уставился на нее:

— А тебе это не кажется немного странным, — сказал он, — Я имею в виду, если ты ее уронишь, или забудешь где-то, или…

— Рон, — Гермиона сверкнула глазами, — этого никогда не случится. Тем более Дамблдор наложил на нее несколько заклятий, так что она не может ни потеряться, ни быть поврежденной.

Даже если я ее сниму, никто не сможет взять ее кроме меня, Дамблдора и конечно Драко.

— Я думаю, тебе стоит отдать ее Дамблдору, — сказал Рон, оглядывая подвеску с недоверием, — Или ее должен хранить Драко. Неужели он сам не может носить свои собственные гадкие смертоносные штучки?

— Я пыталась отдать ее Дамблдору. Но он сказал, что так хочет Драко. И я не думаю, что ему стоит носить подвеску, напоминающую об ужасных вещах, как его отец, например, — она содрогнулась.

Рон убрал руку с ее шеи и начал спускаться.

— Кстати, я уже тебе говорил, как рад, что ты порвала с Малфоем?

— Всего лишь 6 миллиардов раз, — сказала Гермиона, следуя за ним, — Честно говоря, мне кажется, что ты рад даже больше, чем Гарри.

— У меня есть на то свои причины, — сказал Рон и прежде чем Гермиона успела расспросить его поподробнее, он закричал Джинни, чтобы та поторапливалась, захватив Взрывающийся порошок.

Коричневая сипуха влетела в окно и, вереща, приземлилась на стол напротив Гарри, который сидел в столовой и обедал. К ее левой лапке было привязано два письма, оба скрученные в маленькие тонкие трубочки и перевязанные цветными лентами.

Гарри посмотрел на Малфоя, который сидел напротив и увлеченно о чем-то разговаривал с Флёр Делакур.

— Письма, Малфой, — сказал он.

Драко ухмыльнулся:

— Кинь мне мое, — ответил он.

Гарри отвязал одно из писем и кинул его Малфою. Оба знали, от кого эти письма… Гермиона была известна своей справедливостью. Когда она писала, то всегда обоим: одно письмо Гарри и одно Драко. Письмо Гарри было перевязано красной ленточкой, а Драко — серебряной. Гарри иногда хотелось, чтобы на каждое письмо Драко, она присылала ему два, всего лишь, чтобы обратить на это внимание, но Гермиона так не привыкла. Она была очень щепетильной особой.

Гарри посмотрел, как Драко открыв письмо, и прочитав его, положил в карман, и все это без единой эмоции на лице. Гарри бы дал десяток галлеонов, чтобы увидеть, что в письме, но он скорее умрет, чем сделает это. В конце концов, он доверял Гермионе. Она была его девушкой. Она любила его. Правильно?