Draco Sinister

— Гарри, Гарри! Всё в порядке?

Гарри посмотрел на Рона, который был очень обеспокоен.

— Думаю, да, — ответил Гарри, хотя сам он выглядел бледным и растерянным, — Но не уверен.

Клянусь, это были дементоры, — Гарри замедлил ход своей метлы, потом снял очки и протёр глаза.

Рон остановился около него, и секундой позже Джинни сделала то же самое. Гарри задрожал:

— Мне немного холодно, — сказал он.

Но Рон лишь покачал головой:

— А я ничего не чувствую.

— Может быть, — ответил Гарри и изменился в лице, — Малфой! — позвал он, — С тобой всё хорошо?

Рон и Джинни повернулись и проследили за взглядом Гарри, как раз во время, чтобы увидеть Драко, согнутого пополам, как если бы у него вдруг что-то заболело. Но тут Малфой как-то странно наклонился и упал с метлы. Пока Рон и Джинни в ужасе наблюдали за происходящем, Драко летел вниз и быстро исчез в листве деревьев. Джинни чуть не задохнулась то ли от испуга или же от ужаса, она посмотрела на Гарри, но Гарри уже не было на месте. Направляя свою метлу прямо на землю, как будто проделывал финт Вронского, он пулей летел к земле сквозь деревья.

Без задней мысли, Джинни проделала какое-то странное движение, как если бы она хотела полететь за ними, но Рон успел схватить её за запястье.

— Джин, не надо…

— Но Рон мы должны полететь за ними…

— Да, — терпеливо ответил тот, — Но мы не Гарри, мы не можем летать также как он. Ты просто убьёшься.

Всё ещё сжимая руку Джинни, Рон наклонил свою метлу и полетел вниз. Джинни последовала за ним. И вскоре она поняла, что имел в виду Рон. Деревья были так плотно сплетены, что требовалось очень хитро лететь, чтобы не врезаться или не запутаться в ветках. Джинни вспомнила скорость Гарри, с которой он летел вниз и задрожала.

— ПОЖАЛУЙСТА, ПУСТЬ С НИМ БУДЕТ ВСЁ В ПОРЯДКЕ, — молилась Джинни, — И ДРАКО.

ПУСТЬ С НИМ ТОЖЕ БУДЕТ ВСЁ В ПОРЯДКЕ.

— Позволь рассказать тебе одну историю, — сказал Салазар Слитерин.

Гермиона посмотрела на его лицо, он смотрел на гобелен с изображением основателей Хогвартса, висевший на стене. Гермиона не могла сказать, на кого он смотрит.

— Ровена, — произнёс Салазар.

Не зная, к ней ли это он обращается, Гермиона стояла не шевелясь.

— Мы росли вместе, — продолжал Слитерин, — Я знал её с самого рождения. Я помню ёё ещё в колыбели, тогда мне было около пяти лет. Я знал и любил её всё время. Я наблюдал, как она приобретает великую силу и, конечно, мудрость. Тогда у меня совсем не было волшебных навыков.

Вплоть до пятнадцати лет я считался позором для своей семьи. Это случилось, когда я признался Ровене в любви, и она ответила мне взаимностью. И это что-то открыло во мне. Я понял, что не только не плохой колдун, но ещё и магид, с просто непревзойденной силой и умением. Я мог говорить на языке чудовищ и животных, я мог контролировать погоду, я мог выполнять различные заклинания, не используя палочки. Но всё это я мог лишь тогда, когда был рядом с Ровеной.

Он поглядел на Гермиону, а его глаза были полны печали и жестокости. Тут Гермиона почувствовала нежелательную жалость, которую она уже испытывала раньше. «ОНИ ДРУЖИЛИ И РОСЛИ ВМЕСТЕ; ОНИ ЛЮБИЛИ ДРУГ ДРУГА С ДЕТСТВА. КАК ГАРРИ И Я. НО, ТЕМ НЕ МЕНЕЕ, ОН СОВСЕМ НЕ БЫЛ ПОХОЖ НА ГАРРИ».

— Ровена была моим источником, — сказал Слитерин, — Наверное, тебе этого не понять. Что ж, это магия, магия тайны. Без Ровены я становился слабее младенца. С Ровеной же я мог завладеть миром.

— Но она не хотела, чтобы вы управляли миром, — медленно произнесла Гермиона, — Не так ли?

— Я делал всё, о чём она просила, — ответил Слитерин хрипло, — Я согласился основать школу, которую она всегда хотела. Я позволил ей основать школу вместе с Гриффиндором и Хуффльпуффом, хотя они оба были ужасные дураки. Среди учеников школы я начал искать кого-то, кто мог заменить Ровену, как источника силы. Но таковых не находилось. Тем не менее, чем больше я нуждался в ней, тем больше она отдалялась от меня. Вскоре начал замечать, как она смотрит на Годрика. Ровена смотрела на него так, как она смотрела на меня, когда мы были ещё детьми.

Грязный магглорождённый дурак вот, кто он был. И я даже знаю, почему она предпочла его, а не меня. Это случилось, потому что я был слаб, слаб без неё, я не мог выполнить даже обыкновенное призывное заклинание.

Гермиона очень сомневалась в том, что Ровена бросила Слитерина именно поэтому, но держала рот на замке.