Корабли и Галактика

Навка доставили на станцию и принялись выпытывать у него секреты Корабельщика.

Навк молчал. Никакие допросы, никакая боль не заставили его заговорить.

Измученного, окровавленного, Навка погрузили на транспорт и отправили на космическую каторгу — на Калаат.

Когда Навка вели по тоннелям орбитальной таможни, юноша увидел Калаат в иллюминаторе и подумал, что такие планеты, как эта, ему встречались уже не раз, например, планеты-рудники, где загружались суда его каравана. Да и родной Навку Пандадион обратной своей стороною напоминал Калаат.

С орбитальной высоты на желтом щербатом каменном горбу планеты, висевшей в космической пустоте, как засохший плод в ветвях невидимого дерева, Навк разглядел темную дыру, словно червоточину в яблоке. Так выглядели гигантские сверхглубокие котлованы. В этом котловане Навку предстояло прожить оставшиеся годы.

Котлован имел километров двадцать в диаметре и сорок в глубину. Узники этой тайной каторги, о которой в Галактике никто и не подозревал, были погружены на дно рукотворной пропасти, пожравшей уже такую прорву человеческих жизней, что когда отвалы осыпались, из земли выкатывались человеческие черепа, столь же многочисленные, сколь ракушки в морском песке.

Механоиды посадили Навка в огромный металлический ковш в бесконечной череде таких же ковшей конвейера, в которых из котлована поднимали грунт. Ковш поехал под уклон и вскоре вообще перешел на вертикальное погружение. Стены поднялись вверх.

Навк ехал очень долго. Сумрак охватил котлован, мгла укрыла его дальний конец.

Внизу проступили бледные пятна фонарей. Скоро ковш приблизился к ним. Навк увидел дно котлована. Оно было не просто неровным, а взрытым, вздыбленным, всклокоченным. Грохотали гигантские экскаваторы, перегружая в ковши тонны грунта. Ревели землеройные машины, взламывая каменные пласты, спресованные неимоверным давлением планетной толщи. Дальний конец разработок был значительно более углублен, и там из-под земли выходило какое-то черное тело. Посреди котлована вздымался стальной столб главного механоида-надзирателя с венцом лучеметов, которые держали под прицелом всю площадь. В стороне, покосившись, на четырех опорах, как стол, стояла жилая платформа с жестяными бараками, в которых жили каторжники.

Каторжников было три-четыре десятка. Навк так и не сумел их сосчитать: все они казались ему на одно лицо. Худые, сгорбленные, бледные, грязные, они были одеты в тряпье, заросли волосами и бородами, и различить их можно было лишь по увечьям. Кто-то попал сюда за воровство, за грабеж, за пиратство, кто-то просто случайно залетел в Пцеру, а кто-то некогда подошел ближе, чем дозволено, к зловещей тайне Сатара и, заклейменный кораблевой болезнью, поплатился свободой.

Но каким бы ни был путь, приведший узников на Калаат, окончиться ему суждено было одинаково. Каторга вывела этих людей за предел человеческого естества, и теперь в молчании, безропотном мучении и беспросветном труде они ждали смерти, чтобы те, кто попадет сюда после них, положили их легкие тела в ковши конвейера, а ковши вывалили их на склоны новых отвалов в грязь и забвение.

Колонию каторжников в страхе и повиновении держал человек по имени Ордал. Будучи на свободе, он вместе со своей шайкой захватил планету Дром и объявил себя империей Новый Ретилай. Бандиты поклонялись Нанарбеку, вернее, тем ужасам, что рассказывались о нем в Эпосе «Сатариада». Сектанты Ордала возрождали кровавые обряды древности, пытки и казни, жертвоприношения, оргии. Когда механоиды штурмом взяли замок Ордала на Дроме, в его черных от копоти залах в грудах жирной золы были найдены обугленные человеческие кости, пыточный инвентарь, покрытый заскорузлой кровью, и переплетенный в человеческую кожу фолиант, называющийся «Радость ножа». Мерзкие псы в коридорах замка дожирали останки казненных. Галактика была потрясена преступлениями сектантов, и это еще сильнее утвердило людей в вере, что монахи Нанарбека действительно были изуверами и инквизиторами. Ордала отправили на Калаат, но здесь он быстро выкарабкался к власти. Он по своей воле вершил судьбы узников, а несколько откормленных громил были его армией в колонии изможденных и отчаявшихся людей.

Ордал и его дружки жили в лучшем бараке, посреди которого торчал белковый синтезатор. Он подчинялся сигналам с поверхности. Если каторжники не выполняли дневного урока, синтезатор ограничивал или вообще прекращал выдачу безвкусной белковой каши. Опричники Ордала всегда наедались досыта и еще прикармливали на потеху толстую рогатую ящерицу, прочие же получали то, что оставалось после трапезы главаря и его шайки. Чтобы никто из изголодавшихся людей не добрался до синтезатора, возле него всегда дежурил первый помощник Ордала по кличке Колтун.