До встречи с тобой

5. Бриться. Каждые два дня я мажу его подбородок пеной и навожу красоту. Если день выдался неплохим, он откидывается на спинку кресла, закрывает глаза, и по его лицу разливается удовольствие. Ну, почти. А может, я это придумала. Возможно, я вижу то, что хочу видеть. Но он сидит совершенно неподвижно, когда я осторожно вожу лезвием по его подбородку, скоблю и скребу, а когда открывает глаза, его лицо смягчается, словно после особенно приятного сна. Благодаря прогулкам на свежем воздухе его кожа приобрела здоровый оттенок — он из тех, кто легко загорает. Бритву я держу в ванной на верхней полке шкафчика, за большим флаконом кондиционера.

6. Быть простым парнем. Особенно в обществе Натана. Время от времени перед вечерним ритуалом они садятся в конце сада, и Натан открывает пару банок пива. Иногда я слышу, как они обсуждают регби или высмеивают женщину, которую видели по телевизору, и это совсем не похоже на Уилла. Но я понимаю, что ему это нужно, нужен кто-то, с кем можно быть простым парнем, вести себя как парень. Капелька «нормального» в его странной одинокой жизни.

7. Отпускать замечания при виде моих нарядов. Вернее, поднимать бровь при виде моих нарядов. Не считая черно-желтых колготок. Я дважды надевала их, и он ничего не сказал, только кивнул, как бы признавая, что все в мире идет как надо.

— На днях вы встретили в городе моего отца.

— А! Да.

Я развешивала белье на веревке. Веревка была спрятана в так называемом огороде. Полагаю, миссис Трейнор не желала, чтобы нечто столь прозаичное, как сохнущее белье, портило вид на ее цветочные клумбы. Моя мать развешивала стирку почти с гордостью, бросая вызов соседкам: «Попробуйте переплюнуть меня, дамы!» Папа с трудом отговорил ее поставить перед домом вторую сушилку.

— Он спросил, упоминали вы об этом или нет.

— А! — Я тщательно изображала безразличие. Но Уилл явно ждал ответа, и я добавила: — Как видите, нет.

— Он был не один?

Я убрала последнюю прищепку обратно в мешочек. Скатала его и положила в пустую корзину для стирки. Повернулась к Уиллу:

— Да.

— С женщиной?

— Да.

— Рыжей?

— Да.

Уилл поразмыслил над моими словами.

— Простите, если считаете, что я должна была вам рассказать. Но мне показалось… это не мое дело.

— И подобный разговор нелегко завести.

— Да.

— Могу вас утешить, Кларк, это не первый случай, — произнес он и вернулся в дом.

Дейрдре Беллоуз дважды назвала меня по имени, прежде чем я подняла глаза. Я царапала в блокноте имена и вопросительные знаки, доводы за и против и совершенно забыла, что еду в автобусе. Я пыталась придумать, как вытащить Уилла в театр. Поблизости был всего один театр, в двух часах езды, и в нем показывали мюзикл «Оклахома!». Сложно было представить, как Уилл кивает в такт композиции «Oh What A Beautiful Morning», но все серьезные театры расположены в Лондоне. А Лондон все еще казался недостижимым.

В принципе, я научилась вытаскивать Уилла из дома, но мы перебрали почти все варианты в радиусе часа езды, и я не представляла, как выманить его дальше.

— Витаешь в облаках, да, Луиза?

— Ой! Привет, Дейрдре. — Я подвинулась на сиденье, чтобы освободить ей место.

Дейрдре дружила с моей мамой с детства. Она держала магазин обивочных тканей и была разведена три раза. У нее были густые волосы, похожие на парик, и одутловатое печальное лицо. Казалось, она до сих пор тосковала по прекрасному принцу на белом коне, который умчит ее вдаль.

— Обычно я не езжу на автобусе, но моя машина в ремонте. Как поживаешь? Твоя мама рассказала, где ты работаешь. Звучит очень интересно.

Так всегда бывает, если вырос в маленьком городке: твоя жизнь — всеобщее достояние. Ничего нельзя сохранить в тайне — ни тот случай, когда меня в четырнадцать лет застукали с сигаретой на парковке пригородного супермаркета, ни тот факт, что папа поменял плитку в уборной на первом этаже. Мелочи чужой жизни — валюта таких женщин, как Дейрдре.

— Все хорошо, спасибо.

— И платят хорошо.

— Да.

— Я так обрадовалась за тебя после этой истории с «Булочкой с маслом»! Очень жаль, что кафе закрыли. Нужные магазины закрываются один за другим. Помнится, когда-то на главной улице был и швец, и жнец! Не хватало только игреца на дуде!

— Мм… — Я заметила, как она покосилась на мой список, и закрыла блокнот. — И все же нам есть где покупать занавески. Как магазин?