Сын Нептуна

Фрэнк молча кивнул. Площадка была в трех милях к северу, по главной дороге в каньоне. Бабушка иногда водила его туда, когда фрахтовала самолеты, привозившие ей специальные грузы из Китая.

— Но…

— Не спорь, мальчик, — пробормотала она. — В эти последние дни меня посещал Марс… составлял мне компанию. Он рассказал о вашем поиске. Найти Смерть на Аляске и освободить. Исполни свой долг, Фай.

— Но если мне это удастся, то ты умрешь. И я тебя никогда не увижу.

— Верно, — согласилась с ним бабушка. — Но я, так или иначе, умру. Я старая. Думаю, что по мне это ясно видно. А теперь скажи, твой претор дала тебе рекомендательное письмо?

— Ммм, да, но…

— Хорошо. Покажи его пилоту вместе с моим. Пилот — ветеран легиона. Если у него возникнут сомнения или он струсит, эти письма обяжут его помочь тебе всеми имеющимися средствами. Вам только нужно добраться до посадочной площадки.

Дом задрожал. Снаружи в воздухе взорвался огненный шар, залив всю комнату ослепительным светом.

— Великаны начинают проявлять нетерпение, — констатировала бабушка. — Мы должны поспешить. Теперь насчет твоих способностей. Я надеюсь, ты уже сообразил, что к чему?

— Ммм…

Бабушка пробормотала — словно из пулемета выстрелила — проклятия на китайском.

— Боги твоих предков, мальчик! Неужели ты ничему не научился?

— Научился! — Фрэнк неуверенно передал бабушке подробности его разговора с Марсом, но с бабушкой он был намного косноязычнее, чем в разговоре с богом. — Дар Периклимена… я думаю. Я думаю, он был сыном Посейдона, то есть Нептуна. То есть… — Он развел руками. — То есть морского бога.

Бабушка неохотно кивнула.

— Он был внуком Посейдона, но, в общем, верно. И как же твой блестящий интеллект постиг это?

— Ясновидец в Портленде… он говорил что-то про моего прадедушку Шень Луня. Ясновидец сказал, что прадедушка был обвинен в землетрясении тысяча девятьсот шестого года, которое разрушило Сан-Франциско и прежнее место, где был лагерь Юпитера.

— Продолжай.

— В лагере говорили, что потомок Нептуна вызвал катастрофу. Нептун — бог землетрясений. Но… но я не думаю, что это и вправду дело рук прадедушки. Вызывать землетрясения — это не наш дар.

— Верно, — подтвердила бабушка. — Но вину и в самом деле возложили на него. Как потомок Нептуна он не пользовался любовью. А еще он не пользовался любовью, потому что его истинный дар был гораздо более странным, чем вызывать землетрясения. К тому же его не любили потому, что он был китайцем. Никогда прежде китайский мальчик не утверждал, что в его жилах течет римская кровь. Отвратительная правда, но отрицать ее бессмысленно. Он был ложно обвинен и изгнан с позором.

— Значит… если он не сделал ничего плохого… почему ты сказала мне, что я должен за него извиниться?

— Потому что лучше извиниться за то, что ты не сделал, чем умереть за это! — Щеки бабушки зарделись. — Они вполне могли возложить вину и на тебя. Я не знала, избавились ли римляне от прежних предрассудков.

Фрэнк доел завтрак и задумался. На улицах и в школе его иногда дразнили, но нечасто. А в лагере Юпитера — никогда. Никто в лагере не высмеивал его за то, что он азиат. Никого это не волновало. Если над ним и смеялись, то потому, что он такой неповоротливый и медлительный. Он не мог представить себе, что чувствовал его прадедушка, когда его обвинили в уничтожении всего лагеря и изгнали из легиона за то, чего он не совершал.

— А наш настоящий дар? — спросила бабушка. — Ты, по крайней мере, понял, в чем он состоит?

В мозгах Фрэнка крутились старые истории, которые рассказывала ему бабушка. «Сражался, как рой пчел. Он был сильнейшим из всех драконов». Он вспомнил, как мама мгновенно появилась во дворе, словно слетела с чердака, когда маленький Фрэнк повстречался с медведицей гризли.

— «Ты можешь быть кем угодно…» Вот что мне всегда говорила мама, — сказал наконец Фрэнк.

Бабушка глубоко вздохнула.

— Наконец-то ты произнес что-то разумное. Да, Фай Чжан. Твоя мать не просто хотела повысить твою самооценку. Она говорила тебе правду в буквальном смысле.

— Но…

Еще один взрыв сотряс дом. С потолка посыпалась штукатурка. Но Фрэнк был так заворожен, что даже не заметил этого.

— Кем угодно?

— Ну, с ограничениями, конечно. Живым существом. Лучше если ты будешь хорошо знать это существо. Еще лучше, если тебе будет грозить смертельная опасность, например в бою. Почему у тебя такой удивленный вид, Фай? Ты всегда говорил, что тебе неудобно в твоем теле. Мы все так чувствуем — все, в ком течет кровь Пилоса. Такой дар смертная семья получила только раз в истории. Мы единственные среди полубогов. Посейдон, когда наделил нашего предка этим даром, видимо, пребывал в особенно щедром расположении духа… или в особенно злобном. Этот дар часто оборачивался проклятием. Он не спас твою мать…